Ольга Вербовая - Житие Анастасии

Шёл март-месяц, весна была не за горами. А с нею неумолимо приближалось и то, что Стасю ещё совершенно не волновало, но что впоследствии сыграло в её судьбе роковую роль, – президентские выборы. В том, что новым главной государства станет Ядовцев, едва ли кто сомневался. Всё было заранее определено сверху и спущено вниз в виде тайного заказа.

Стася, никогда не интересовавшаяся политикой, и в этот раз осталась безучастной, продолжая, как и прежде, писать рассказы весьма далёкие от всех этих политических дрязг. Их печатали, читали, платили гонорары – а значит, жизнь сложилась. На личном фронте всё тоже шло как нельзя лучше – в августе Витя станет ей мужем. Что ещё для счастья надо?

Однажды майским вечером Витя сообщил Стасе, что задумал написать балладу о реальной жизни, а недели через две, наконец, прочитал ей.

Стася была очень удивлена:

– С чего это тебя вдруг в политику потянуло?

– А что делать, зая? В издательстве сказали – я и написал. Как тебе?

– Красиво, но как-то нереально. Слишком уж тут всё хорошо. И президент нереально хороший.

К её неожиданности, Витя ответил спокойным согласием:

– Да конечно, всё туфта.

– А зачем тогда писал? – поинтересовалась девушка, с трудом обретя дар речи.

– Потому что если я это не напишу, – объяснил Витя, – моей карьере, считай, хана. Меня тогда внесут в "чёрный список", и мои романы потом ни одно издательство не возьмёт.

– Ты думаешь, президент лично будет это контролировать? – засомневалась Стася. – Или его администрация?

– Президент, может, и не будет. Но есть такая вещь как самоцензура. Вот почему твой роман про Мишу не брали? Вряд ли им всем из администрации звонили и запрещали.

Да, пожалуй, разумные вещи говорит Витя. Если уже поступил заказ, его невыполнение может дорого стоить, слишком дорого. Поэтому Стася не осуждала жениха. Не сам он пошёл на лизоблюдство. Да и не стал бы он этого делать по своей воли. Виноват ли Витя, что так сложились обстоятельства, что его, по сути, заставили? А когда заставляют, тут уж два выхода: либо наступить на горло собственной песни, спрятав свою гордость куда подальше, либо пострадать за своё упрямство.

Бывает, правда, в запасе ещё парочка вариантов – таких как уехать за границу или бросить писать, но оба казались Стасе нереальными. За границу уехать – это только на словах просто. На деле же это масса проблем – и с бумагами, и с обустройством. Да и тяжело всё-таки жить в чужой культуре, с чужим языком.

Бросить писать – это и вовсе нереально. Это, пожалуй, даже страшней, чем сама смерть – это значит похоронить себя заживо.

Так что, получается, нет у Вити другого выхода. Точно так же, как в своё время его не было у Горького, у Маяковского, у Шолохова.

Июльское солнце, словно медный шарик, закатывалось за горизонт, подмигивая на прощание в окошко своими озорными лучами, а заодно унося с собой изнуряющую жару – частую спутницу летных деньков. Вдали небо окрасилось розовыми полосками. Деревья во дворе, одетые в зелёные шали из листьев, казалось, даже распрямились в предвкушении приятной ночной прохлады.

Как же хорошо было бы сейчас стать одним из этих деревьев, одним из облаков, что ласкало солнце! Да и просто туда, на улицу. А не сидеть в этой душной (несмотря на работающий кондиционер) комнате и барабанить по клавиатуре всякую ересь. Но от этого никуда не денешься, есть такое слово – надо.

Снова и снова Стася вспомнила тот разговор с Артуром, который, собственно, и стал причиной теперешних мук.

"Вы очень хорошо пишете, Стася, – говорил ей Артур. – И я как издатель Вами доволен. Но все Ваши повести – они, как бы это сказать, – погружены в частности, что ли. Нет, они, конечно, хороши, но писателю такого уровня, как Вы, неплохо бы написать нечто более глобальное, скажем, о России в целом… Да не робейте Вы так, я уверен, Вы справитесь. Главное – позитива побольше. Ну, и немножечко про Ядовцева – всё-таки он наш президент".

Мог бы просто сказать: "Напиши оду Ядовцеву, какой он хороший, и как при нём жить хорошо".

Само слово "позитив" Стасю не пугало. В конце концов, почти во всех её произведениях царил хэппи-энд: герои были довольны и счастливы, успешно преодолев трудности, жили в любви и согласии. Но Артур ясно дал понять, что на этот раз без трудностей желательно обойтись (какие могут быть проблемы, когда страной правит Ядовцев?). Любовь – это, конечно, хорошо, но пусть, помимо друг друга, герои любят и нашу великую страну и помимо личного счастья, пусть возрадуются и тому, что видят вокруг.