Ольга Вербовая - Житие Анастасии

– А у вас там тоже, наверное, музей есть? – поинтересовалась Стася.

– Да, как раз в том доме, где жил Сахаров.

– Сломал он себе карьеру своим диссидентством.

– Ну, не совсем, – возразил Миша. – Он же потом в политику пошёл, был депутатом.

– Он мог и без этого в политику пойти. Тогда бы его уважали как академика и преданного партии гражданина. А так захлопывали.

– Захлопать – это не то же самое, что прихлопнуть.

– Логично. Но всё равно неприятно.

Стасе вдруг вспомнился отрывок из Мишиного письма. Тогда её рассказ, который она старательно писала два месяца, подчас жертвуя сном и пропуская приёмы пищи, раскритиковали нещадно и, что страшней всего, не приняли. И Миша, желая её утешить, поспешил заверить её, что в жизни есть вещи и пострашнее. Неприятности, писал он, бывают трёх видов: когда просто неприятно (это обычные бытовые неурядицы типа сгоревшего чайника, неудавшейся встречи, простуды и т.п.), когда очень неприятно (это уже потери более серьёзные типа сгоревшего дома), и когда смертельно неприятно (то есть, когда уже совсем убили). Ну, а если не случилось смертельной неприятности, жизнь непременно наладится, и всё будет хорошо. Главное – не сдаваться, не вешать нос.

Прежде чем распрощаться до завтра, они проехали ещё несколько остановок на метро и прошли ещё до дома, где жила Стася.

Только успела девушка зайти в квартиру, как зазвонил телефон. Это был Артур Изгаршев – главный редактор "Интересных новшеств".

– Стася, я только что изучил Ваш "Синий цвет верности". Всё очень хорошо, выше всяких похвал. Спешу Вас порадовать – он будет напечатан в ближайшее время.

И хотя это был далеко не первый её роман, который печатался в этом журнале, Стася едва не подпрыгнула от переполнившей её радости.

– Спасибо, Артур!

– Не за что, – ответил Изгаршев приветливо. – Желаю Вам дальнейших успехов. Спокойной ночи!

"Как классно! – думала Стася, прежде чем лечь на кровать и забыться сном. – Завтра обязательно расскажу Мише".

Как и следовало ожидать, Миша был искренне рад за подругу.

– Здорово! Поздравляю! Это тот самый, что ты мне присылала по почте? Про Гришу и Марусю?

– Да, он. Кстати, я тогда ещё его чуть подправила – как ты сказал. Убрала тот фрагмент, где он целуется с Наташей… Куда сейчас пойдём?

– Ты, кажется, писала, что в Кусково есть хорошая усадьба…

Усадьба, как в том убедился Миша, действительно заслуживала того, чтобы её посмотреть. Дворец графа Шереметьева, выставка фарфора, Итальянский домик – да и сам парк с множеством аллей, со статуями, с мостками через речушки, смотрелся великолепно.

– Помнишь, как ты меня по Покровке водил? – спросила Стася Мишу, когда они уже добрались из Кускова до Курского вокзала и сидели в блиннице.

– Помню. По-моему, было весело.

– Да. А теперь, – Стася наклонилась к нему через стол и угрожающе прошептала, – я тебе отомщу. И мстя моя будет ужасной. Если ты не против, конечно.

– Вот как! – Миша был явно заинтригован. – Тогда давай отомсти. Далеко твоя жестокая месть?

– Две остановки, если по радиальной.

– Тогда поехали.

Арбат, как всегда, был оживлённым. Толпы туристов, гуляющих туда-сюда, сувенирные лавки с магазинами, стена в память о Викторе Цое, статуи Булата Окуджавы и Пушкина с Натальей Гончаровой – всё это и вправду напоминало Мише родную Покровку. Так что "месть" удалась.

Но всё хорошее имеет вредную привычку заканчиваться слишком быстро. И вот не успели Миша и Стася по Москве нагуляться, как пришло время прощания. Миша должен был ехать на вокзал, а оттуда – к себе в Нижний.

– Ну, ты езжай, – сказал Стася. – А я доберусь сама. Ещё не слишком поздно. Как приедешь – напиши.

– Хорошо, Стась. Ну ладно, счастливо тебе. И спасибо за культурную программу. Всё было супер!

На прощание поцеловались в щёки, потом, оглянувшись, помахали друг другу и разошлись. А вернее, разъехались. Идти пешком даже на маленькие расстояния у Стаси не было сил. Находилась за эти два дня так, что, казалось, ноги отвалятся. Даже на то, чтобы выполнить обещание зайти в булочную за хлебом, их не оставалось.

"А ладно, картошка есть – подогрею, поем".

На том и порешила.

Порой одна только встреча способна изменить навсегда отношения двух людей, вступивших друг с другом в переписку. Дружба может перерасти во что-то большее, либо и вовсе закончиться разочарованием.

Но ни того, ни другого не случилось у Стаси с Мишей. Два года прошло с момента их второй встречи, а они по-прежнему переписывались как друзья. Многое изменилось в их жизни, но между ними всё оставалось по-прежнему.