Ольга Вербовая - Житие Анастасии

Плавный переход от Юрия к трамвайчикам, а также усталость ног чуть было не побудили Стасю уточнить: это при Юрии Всеволодовиче пошли первые трамваи? Но вовремя спохватилась. Ещё подумает Миша, что девушка совсем с головой не дружит.

Так дошли они до речного вокзала, а попутчик даже не намекал на то, чтобы сесть сейчас на автобус. Конечно, уставшая от долгой ходьбы Стася могла бы сама подать ему такую идею, но, боясь показаться неженкой, терпеливо шла рядом, стараясь не отставать.

Вскоре они оказались прямо у Канавинского моста, и Миша решительно ступил на пешеходную тропку, ведущую через Оку.

"Кажется, я попала в лапы к садисту, – подумала Стася, обречённо ступая следом. – И к мазохисту", – добавила про себя, глядя вперёд, на бесконечно долгие метры моста.

Тем временем "садомазохист" показывал девушке всё, что хорошо было видно с моста: стрелку, где Ока встречается с Волгой, собор с чёрными куполами, разноцветную Строгановскую церковь.

"А вот и Центральная", – проговорил он, указывая на высокое здание, когда они были уже на середине моста.

Слава тебе, Господи! Наконец-то видна! Но как же она далеко!

А позади остался Кремль. Это ж надо! Столько прошли пешком! Неужели человек может, преодолев такое расстояние, остаться живым?

Из последних сил Стася шла вперёд, мысленно повторяя, как заклинание, те слова, которые нижегородцы читали на первых трамвайчиках. И вот, наконец, долгожданная гостиница.

Поблагодарив Мишу за интересную экскурсию, Стася, по его просьбе, оставила ему свой телефон. Он оставил ей свой, пообещав завтра сводить девушку ещё куда-нибудь.

"Только не так далеко, ладно?".

"Хорошо".

С трудом дошла Стася в тот вечер до лифта, оттуда – до собственного номера и потом – до кровати, куда она не села – просто рухнула. О том, чтобы спуститься вниз – в супермаркет, купить себе чего-нибудь к ужину, не могло быть и речи. Поэтому Стася благодарила Бога, что внушил её матери мысль положить ей в сумку пару бутербродов. Спала она в ту ночь сном младенца.

На следующий день после обзорной экскурсии по городу Стася сама позвонила Мише. До позднего вечера они гуляли по Покровке и по площади Горького и просто говорили за жизнь. В этот раз Миша не мучил девушку долгими пешими прогулками. Зашли в магазин художественных промыслов, посидели в кафешке, а до гостиницы добирались уже на автобусе.

На третий день была экскурсия в Богородск и в Павлово, а вечером, перед тем как с Московского вокзала возвращаться домой, Стася покаталась по Волге на прогулочном катере. Но уже одна, без Миши. К нему из Рязани приехал двоюродный брат, поэтому, понятное дело, не до Стаси ему было.

По возвращении в Москву они писали друг другу по электронной почте (благо, адресами обменялись загодя). Так в виртуальном пространстве они узнавали о жизни друг друга, об успехах и поражениях, о делах текущих, о добрых и недобрых людях, с которыми им посчастливилось столкнуться.

Но если бы кто-нибудь любопытный, вскрыв пароли, забрался бы в их почтовые ящики и тщательно проштудировал бы их письма друг к другу в попытке найти хоть какой-то намёк на интим, он был бы жестоко разочарован. Хоть и делились она по Интернету своими горестями и радостями, личная жизнь была у каждого своя.

Вот и сейчас, когда они вдвоём спускались в подземелье московского метро, когда ехали в вагоне, никто из сторонних наблюдателей не увидел бы их горячо обнимающимися или целующимися в губы, даже если бы следил за ними до самой Красной площади и далее.

Исторический музей, Оружейная палата, собор Василия Блаженного, Вечный огонь, Александровский сад – всё это живо заинтересовало нижегородского гостя. Но больше всего его поразил памятник Минину и Пожарскому.

– Так вот он какой – оригинал! Вот такие вы, москвичи, нехорошие, – шутливо упрекнул девушку Миша. – У нас, значит, забрали, а нам – копию. Да и то через много-много лет.

– Ага, – согласилась с ним Стася, улыбаясь. – Такие вот мы вредные.

Она-то знала, что изначально эта скульптура стояла в Нижнем Новгороде, пока царь не выкупил её у местных, чтобы поставить в Москве. Та, что Стася видела в Нижнем – точная копия – появилась там уже в наше время. Всё-таки Козьма Минин там родился и жил. Негоже своих земляков забывать!

– А теперь – Большой театра, – предложила Стася, когда они уже обошли Красную площадь и пофотографировались у разных башен. – Тут как раз недалеко.

До Лубянки, куда они пошли впоследствии, тоже было рукой подать. С любопытством и интересом смотрел Миша на оба здания – театра и бывшего КГБ. Архитектура и впрямь заслуживала внимания.