LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты

Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Виктор Гюго
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Знаменитый роман Виктора Гюго. Книга, в которой увлекательный, причудливый сюжет – всего лишь прекрасное обрамление для поразительных, потрясающих воображение авторских экскурсов в прошлое Парижа.
«Собор Парижской Богоматери» экранизировали и ставили на сцене десятки раз, однако ни одной из постановок не удалось до конца передать масштаб и величие оригинала Гюго.

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Quasimodo stationed himself in front of this open throat; he crouched and rose with the oscillations of the bell, breathed in this overwhelming breath, gazed by turns at the deep place, which swarmed with people, two hundred feet below him, and at that enormous, brazen tongue which came, second after second, to howl in his ear.	Квазимодо становился перед этой отверстой пастью; следуя движениям колокола, он то приседал на корточки, то вставал во весь рост; он вдыхал этот сокрушающий смерч, глядя то на площадь с кишащей под ним на глубине двухсот футов толпой, то на исполинский медный язык, ревевший ему в уши.
It was the only speech which he understood, the only sound which broke for him the universal silence.	Это была единственная речь, доступная его слуху, единственный звук, нарушавший безмолвие вселенной.
He swelled out in it as a bird does in the sun.	И он нежился, словно птица на солнце.
All of a sudden, the frenzy of the bell seized upon him; his look became extraordinary; he lay in wait for the great bell as it passed, as a spider lies in wait for a fly, and flung himself abruptly upon it, with might and main.	Вдруг неистовство колокола передавалось ему; его глаз приобретал странное выражение; Квазимодо подстерегал колокол, как паук подстерегает муху, и при его приближении стремглав бросался на него.
Then, suspended above the abyss, borne to and fro by the formidable swinging of the bell, he seized the brazen monster by the ear-laps, pressed it between both knees, spurred it on with his heels, and redoubled the fury of the peal with the whole shock and weight of his body.	Повиснув над бездной, следуя за колоколом в страшном его размахе, он хватал медное чудовище за ушки, плотно сжимал его коленями, пришпоривал ударами пяток и всем усилием, всей тяжестью своего тела усиливал неистовство звона.
Meanwhile, the tower trembled; he shrieked and gnashed his teeth, his red hair rose erect, his breast heaving like a bellows, his eye flashed flames, the monstrous bell neighed, panting, beneath him; and then it was no longer the great bell of Notre-Dame nor Quasimodo: it was a dream, a whirlwind, a tempest, dizziness mounted astride of noise; a spirit clinging to a flying crupper, a strange centaur, half man, half bell; a sort of horrible Astolphus, borne away upon a prodigious hippogriff of living bronze.	Вся башня сотрясалась, а он кричал и скрежетал зубами, рыжие его волосы вставали дыбом, грудь пыхтела, как кузнечные мехи, глаз метал пламя, чудовищный колокол ржал, задыхаясь под ним. И вот это уже не колокол Собора Богоматери, не Квазимодо, - это бред, вихрь, буря; безумие, оседлавшее звук; дух, вцепившийся в летающий круп; невиданный кентавр, получеловек, полуколокол; какой-то страшный Астольф, уносимый чудовищным крылатым конем из ожившей бронзы.
The presence of this extraordinary being caused, as it were, a breath of life to circulate throughout the entire cathedral.	Присутствие этого странного существа наполняло собор дыханием жизни.
It seemed as though there escaped from him, at least according to the growing superstitions of the crowd, a mysterious emanation which animated all the stones of Notre-Dame, and made the deep bowels of the ancient church to palpitate.	По словам суеверной толпы, он как бы излучал некую таинственную силу, оживлявшую камни Собора Богоматери и заставлявшую трепетать глубокие недра древнего храма.
It sufficed for people to know that he was there, to make them believe that they beheld the thousand statues of the galleries and the fronts in motion.	Людям достаточно было узнать о его присутствии в соборе, и вот им уже чудилось, что бесчисленные статуи галерей и порталов оживают и двигаются.
And the cathedral did indeed seem a docile and obedient creature beneath his hand; it waited on his will to raise its great voice; it was possessed and filled with Quasimodo, as with a familiar spirit.	И в самом деле, собор казался покорным, послушным его власти существом; он ждал приказаний Квазимодо, чтобы возвысить свой мощный голос; он был одержим, полон им, словно духом-покровителем.

One would have said that he made the immense edifice breathe.	Казалось, Квазимодо вливал жизнь в это необъятное здание.
He was everywhere about it; in fact, he multiplied himself on all points of the structure.	Он был вездесущ: как бы размножившись, он одновременно присутствовал в каждой точке храма.
Now one perceived with affright at the very top of one of the towers, a fantastic dwarf climbing, writhing, crawling on all fours, descending outside above the abyss, leaping from projection to projection, and going to ransack the belly of some sculptured gorgon; it was Quasimodo dislodging the crows.	Люди с ужасом видели, как карабкается карлик по верху башни, извивается, ползет на четвереньках, повисает над пропастью, перепрыгивает с выступа на выступ и обшаривает недра какой-нибудь каменной горгоны, это Квазимодо разорял вороньи гнезда.
Again, in some obscure corner of the church one came in contact with a sort of living chimera, crouching and scowling; it was Quasimodo engaged in thought.	В укромном углу собора наталкивались на некое подобие ожившей химеры, насупившейся и скорчившейся, - это был Квазимодо, погруженный в раздумье.
Sometimes one caught sight, upon a bell tower, of an enormous head and a bundle of disordered limbs swinging furiously at the end of a rope; it was Quasimodo ringing vespers or the Angelus.	Под колоколом обнаруживали чудовищную голову и мешок с уродливыми щупальцами, остервенело раскачивавшийся на конце веревки, -это Квазимодо звонил к вечерне или Angelas'y.
Often at night a hideous form was seen wandering along the frail balustrade of carved lacework, which crowns the towers and borders the circumference of the apse; again it was the hunchback of Notre-Dame.	Ночью часто видели отвратительное существо, бродившее по хрупкой кружевной балюстраде, венчавшей башни и окаймлявшей окружность свода над хорами, - то был горбун из Собора Богоматери.
Then, said the women of the neighborhood, the whole church took on something fantastic, supernatural, horrible; eyes and mouths were opened, here and there; one heard the dogs, the monsters, and the gargoyles of stone, which keep watch night and day, with outstretched neck and open jaws, around the monstrous cathedral, barking.	И как уверяли кумушки из соседних домов, собор принимал тогда фантастический, сверхъестественный, ужасный вид: раскрывались глаза и пасти; слышен был лай каменных псов, шипенье сказочных змей и каменных драконов, которые денно и нощно с вытянутыми шеями и разверстыми зевами сторожили громадный собор.
And, if it was a Christmas Eve, while the great bell, which seemed to emit the death rattle, summoned the faithful to the midnight mass, such an air was spread over the sombre fa?ade that one would have declared that the grand portal was devouring the throng, and that the rose window was watching it.	А в ночь под Рождество, когда большой колокол хрипел от усталости, призывая верующих на полуночное бдение, сумрачный фасад здания принимал такой вид, что главные врата можно было принять за пасть, пожирающую толпу, а розетку - за око, взирающее на нее.
And all this came from Quasimodo.	И все это творил Квазимодо.
Egypt would have taken him for the god of this temple; the Middle Ages believed him to be its demon: he was in fact its soul.	В Египте его почитали бы за божество этого храма; в средние века его считали демоном; на самом же деле он был душой собора.
To such an extent was this disease that for those who know that Quasimodo has existed, Notre-Dame is to-day deserted, inanimate, dead.	Для всех, кто знал о существовании Квазимодо, Собор Богоматери кажется теперь пустынным, бездыханным, мертвым.
One feels that something has disappeared from it.	Что-то отлетело от него.
That immense body is empty; it is a skeleton; the spirit has quitted it, one sees its place and that is all.	Исполинское тело храма опустело; это только остов; дух покинул его, осталась лишь оболочка.