LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Джонатан Свифт - Путешествия Гулливера - английский и русский параллельные тексты

Джонатан Свифт - Путешествия Гулливера - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Джонатан Свифт - Путешествия Гулливера - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Путешествия Гулливера - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Джонатан Свифт
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Путешествия Гулливера - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Путешествия Гулливера - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

В первой части знаменитой книги Свифта чудом спасшийся после бури корабельный врач Гулливер попадает в удивительную страну крошечных человечков - Лилипутию. Необыкновенные приключения ожидают Гулливера в этой стране, где деревья не выше нашего куста смородины, а самые большие дома ниже стола.
Приключения Гулливера продолжаются во второй части романа, но уже в стране великанов. Гулливер сам чувствовал себя великаном среди лилипутов, а теперь среди великанов - хрупким кузнечиком, которого легко раздавить.
Злополучный путешественник, испытавший во время своих странствий невзгоды и опасности, Гулливер был наконец счастлив, что вернулся к таким же людям, как он.

Путешествия Гулливера - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Путешествия Гулливера - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Then they measured my right thumb, and desired no more; for by a mathematical computation, that twice round the thumb is once round the wrist, and so on to the neck and the waist, and by the help of my old shirt, which I displayed on the ground before them for a pattern, they fitted me exactly.	Затем они смерили большой палец правой руки, чем и ограничились; посредством математического расчета, основанного на том, что окружность кисти вдвое больше окружности пальца, окружность шеи вдвое больше окружности кисти, а окружность талии вдвое больше окружности шеи, и при помощи моей старой рубахи, которую я разостлал на земле перед ними как образец, они сшили мне белье как раз по росту.
Three hundred tailors were employed in the same manner to make me clothes; but they had another contrivance for taking my measure.	Точно так же тремстам портным было поручено сшить мне костюм, но для снятия мерки они прибегли к другому приему.
I kneeled down, and they raised a ladder from the ground to my neck; upon this ladder one of them mounted, and let fall a plumb-line from my collar to the floor, which just answered the length of my coat: but my waist and arms I measured myself.	Я стал на колени, и они приставили к моему туловищу лестницу; по этой лестнице один из них взобрался до моей шеи и опустил отвес от воротника до полу, что и составило длину моего кафтана; рукава и талию я смерил сам.
When my clothes were finished, which was done in my house (for the largest of theirs would not have been able to hold them), they looked like the patch-work made by the ladies in England, only that mine were all of a colour.	Когда костюм был готов (а шили его в моем замке, так как самый большой их дом не вместил бы его), то своим видом он очень напоминал одеяла, изготовляемые английскими дамами из лоскутков материи, с той только разницей, что не пестрел разными цветами.
I had three hundred cooks to dress my victuals, in little convenient huts built about my house, where they and their families lived, and prepared me two dishes a-piece.	Стряпали мне триста поваров в маленьких удобных бараках, построенных вокруг моего дома, где они и жили со своими семьями, и обязаны были готовить мне по два блюда на завтрак, обед и ужин.
I took up twenty waiters in my hand, and placed them on the table: a hundred more attended below on the ground, some with dishes of meat, and some with barrels of wine and other liquors slung on their shoulders; all which the waiters above drew up, as I wanted, in a very ingenious manner, by certain cords, as we draw the bucket up a well in Europe.	Я брал в руку двадцать лакеев и ставил их себе на стол; сотня их товарищей прислуживала внизу на полу: одни носили кушанья, другие таскали на плечах бочонки с вином и всевозможными напитками; лакеи, стоявшие на столе, по мере надобности очень искусно поднимали все это на особых блоках, вроде того как у нас в Европе поднимают ведра воды из колодца.
A dish of their meat was a good mouthful, and a barrel of their liquor a reasonable draught.	Каждое их блюдо я проглатывал в один прием, каждый бочонок вина осушал одним глотком.
Their mutton yields to ours, but their beef is excellent.	Их баранина по вкусу уступает нашей, но зато говядина превосходна.
I have had a sirloin so large, that I have been forced to make three bites of it; but this is rare.	Раз мне достался такой огромный кусок филея, что пришлось разрезать его на три части, но это исключительный случай.
My servants were astonished to see me eat it, bones and all, as in our country we do the leg of a lark.	Слуги бывали очень изумлены, видя, что я ем говядину с костями, как у нас едят жаворонков.
Their geese and turkeys I usually ate at a mouthful, and I confess they far exceed ours.	Здешних гусей и индеек я проглатывал обыкновенно в один прием, и, надо отдать справедливость, птицы эти гораздо вкуснее наших.

Of their smaller fowl I could take up twenty or thirty at the end of my knife.	Мелкой птицы я брал на кончик ножа по двадцати или тридцати штук зараз.
One day his imperial majesty, being informed of my way of living, desired "that himself and his royal consort, with the young princes of the blood of both sexes, might have the happiness," as he was pleased to call it, "of dining with me."	Его величество, наслышавшись о моем образе жизни, заявил однажды, что он будет счастлив (так было угодно ему выразиться) отобедать со мною, в сопровождении августейшей супруги и молодых принцев и принцесс.
They came accordingly, and I placed them in chairs of state, upon my table, just over against me, with their guards about them.	Когда они прибыли, я поместил их на столе против себя в парадных креслах, с личной охраной по сторонам.
Flimnap, the lord high treasurer, attended there likewise with his white staff; and I observed he often looked on me with a sour countenance, which I would not seem to regard, but ate more than usual, in honour to my dear country, as well as to fill the court with admiration.	В числе гостей был также лордканцлер казначейства Флимнап, с белым жезлом в руке; я часто ловил его недоброжелательные взгляды, но делал вид, что не замечаю их, и ел более обыкновенного во славу моей дорогой родины и на удивление двору.
I have some private reasons to believe, that this visit from his majesty gave Flimnap an opportunity of doing me ill offices to his master.	У меня есть некоторые основания думать, что это посещение его величества дало повод Флимнапу уронить меня в глазах своего государя.
That minister had always been my secret enemy, though he outwardly caressed me more than was usual to the moroseness of his nature.	Означенный министр всегда был тайным моим врагом, хотя наружно обходился со мною гораздо ласковее, чем того можно было ожидать от его угрюмого нрава.
He represented to the emperor "the low condition of his treasury; that he was forced to take up money at a great discount; that exchequer bills would not circulate under nine per cent. below par; that I had cost his majesty above a million and a half of sprugs" (their greatest gold coin, about the bigness of a spangle) "and, upon the whole, that it would be advisable in the emperor to take the first fair occasion of dismissing me."	Он поставил на вид императору плохое состояние государственного казначейства, сказав, что вынужден был прибегнуть к займу за большие проценты; что курс банковых билетов упал на девять процентов ниже альпари; что мое содержание обошлось его величеству более чем в полтора миллиона спругов (самая крупная золотая монета у лилипутов, величиною в маленькую блестку) и, наконец, что император поступил бы весьма благоразумно, если бы воспользовался первым благоприятным случаем для высылки меня за пределы империи.
I am here obliged to vindicate the reputation of an excellent lady, who was an innocent sufferer upon my account.	На мне лежит обязанность обелить честь одной невинно пострадавшей из-за меня почтенной дамы.
The treasurer took a fancy to be jealous of his wife, from the malice of some evil tongues, who informed him that her grace had taken a violent affection for my person; and the court scandal ran for some time, that she once came privately to my lodging.	Канцлеру казначейства пришла в голову фантазия приревновать ко мне свою супругу на основании сплетен, пущенных в ход злыми языками, которые говорили ему, будто ее светлость воспылала безумной страстью к моей особе; много скандального шума наделал при дворе слух, будто раз она тайно приезжала ко мне.
This I solemnly declare to be a most infamous falsehood, without any grounds, further than that her grace was pleased to treat me with all innocent marks of freedom and friendship.	Я торжественно заявляю, что все это самая бесчестная клевета, единственным поводом к которой послужило невинное изъявление дружеских чувств со стороны ее светлости.