Томас Гарди - Том 3. Повести. Рассказы. Стихотворения

А тень не отступала: «Ты,
Мечтая, перенес
На смертную мои черты,
Мой нрав и цвет волос.

О, вовсе не простушку ту!
Сердечный жар храня,
Ты возлюбил свою мечту,
А стало быть, меня!»

«Раз так — я был как бы во сне
Я покорюсь судьбе!
Возлюбленная, нужно мне
Жениться на тебе!»

Тень стала таять… «Я ничья!
И не мечтай о том!
Ни разу не стояла я
Со смертным под венцом!»

И вот смешалась с темнотой…
Я вспомнил — что за страх!
Венере жертвенник святой
Вот в этих был местах!

Когда ж прибрел, едва дыша,
К невесте (тени, прочь!),
Я понял, что ее душа
Погибла в эту ночь!

Томился за калиткой лес
От холода и тьмы,
Был отуманен взор небес
Опивками зимы.

Как порванные струны лир,
Дрожали прутья крон.
В дома забился целый мир,
Ушел в тепло и сон.

Я видел Века мертвый лик
В чертах земли нагой,
Я слышал ветра скорбный крик
И плач за упокой.

Казалось, мир устал, как я,
И пыл его потух,
И выдохся из бытия
Животворящий дух.

Но вдруг безлиственный провал
Шальную песнь исторг,
Стон ликованья в ней звучал,
Немыслимый восторг:

То дряхлый дрозд, напыжив грудь,
Взъерошившись, как в бой,
Решился вызов свой швырнуть
Растущей мгле ночной.

Так мало было в этот час,
Когда земля мертва,
Резонов, чтоб впадать в экстаз,
Причин для торжества,

Что я подумал: все же есть
В той песне о весне
Какая-то Надежды весть,
Неведомая мне.

Я не томлюсь, не стражду.
Хотя зима близка,
Ведь из людей пока
Никто не умер дважды.
Роз лепестки опали…
Но все давно прошло.
Еще такое зло
Переживу едва ли.
Зимы боятся птицы.
А мне не страшно впредь
На мерзлоту смотреть:
Замерзший не боится.
Сереет лист зеленый…
Но холодность друзей
Не станет холодней
Зимой студеной.
Пусть буря беды сеет.
Едва ли пропадет
От бурной страсти тот,
Кто сердца не имеет.
Мрак застилает вежды,
Но гибель не страшна,
Когда погребена
Последняя надежда.

Слышу: многих и сильных о грудь облаков разбивается крик:
«Только малость осталось исправить, чтоб мир совершенства достиг»
Но какую же бедную малость мечтают они извести?
Да ведь это же я им заноза в глазу, я преграда у них на пути!
«Все прекрасно, — они говорят, — пусть печальный забудет печаль».
Трудно в том усомниться, что схожий с другими тебе прокричал.
Так он горд, что и пыль образует, взлетая, над ним ореол.
Я ж родился не в срок, и ни дел, ни призванья в свой век не обрел.
«И могучий рассвет, и сладчайшая ночь на земле нам дана,
Восклицают они, — в совершенные мы рождены времена…»
Там, где сотней улыбок прикрыта любая из пролитых слез,
Что же я в этом мире такое? — вот главный, пожалуй, вопрос.
Кто находит, что поступью Первых затоптан был Лучшего путь,
Кто считает, что Лучшее в том, чтоб на Худшее трезво взглянуть,
И кто видит, как цвет наслаждения губят бесчестье и страха репей,
Пусть безропотно прочь отойдет — он изгой, он нарушил порядок вещей.