Жерар Нерваль - Дочери огня

Нет возлюбленных нежных:
Все из жизни ушли!
В горних высях безбрежных
Все покой обрели!

В небесах, что бездонны,
Они дивно светлы
И пред ликом мадонны
Ей возносят хвалы.

В белоснежном уборе,
В тонких пальцах цветы…
О любовь, что, как горе,
Не щадит красоты!..

Были милые взгляды
Вечной синью полны…
Свет угасшей лампады,
Воссияй с вышины!

Я увидел: деревья бегут в беспорядке,
Как солдаты, врагами разбитые в схватке,
Вихрем мчатся каменья и плиты дорог
И уходит земля у меня из-под ног.

Вслед своим колокольням деревни смятенно,
Сбившись в стадо, плетутся… Беленые стены,
Черепитчатых кровель над ними багрец,
Точно красные головы белых овец.

Горы пьяно шатаются… И неуклонно
К ним река подползает ложбиной зеленой,
Вот сейчас обовьется, сожмет, как питон…
Я в карете. Я спал. Мне привиделся сон.

Остановка в пути. Разомнемся немного.
Меж домов в неизвестность ныряет дорога.
От ухабов и рытвин все тело болит,
И мельканье в глазах, и в ушах стук копыт.

Неожиданно луг, пятна света и тени,
Влажный воздух и запах цветущей сирени,
Тополя и лозняк, бормотанье реки, —
Позабыты и грохот, и пыль, и толчки.

Дышим сеном до одури — свежим, зеленым,
И врастяжку лежим под большим небосклоном,
Жизнь играет — так было и будет всегда…
Но увы! Нас зовут: «В дилижанс, господа!»

Она прошла — резва, как птица,
Веселая, в расцвете лет,
В руках букет цветов лучится,
А на устах звенит куплет.

На целом свете не она ли
Одна смогла б меня понять
И черные мои печали
Единым взглядом разогнать?

Но нет — лишь на одно мгновенье
Чудесный луч блеснул светло:
Благоуханье, юность, пенье…
Мелькнуло счастье — и прошло!

Собор великий стар. Хоть наш Париж моложе,
Он, может быть, его переживет. Но все же,
Когда пройдут века — ну десять сотен лет, —
Сильней окажется их сумрачная сила,
Железные его свирепо скрутит жилы,
И каменную плоть изгложет, и скелет.

И будут приходить к развалинам Собора
Всех стран паломники. Потом роман Виктора
Прочтут в который раз, и вот предстанет им
Вся мощь и царственность старинной базилики,
Как предок предстает прославленный, великий
В мечтанье иль во сне праправнукам своим!

Когда над Тюильри закат огни зажжет
И окна во дворце затопит, пламенея,
Я погружен в мечты, я — Главная аллея,
Я — зеркало озерных вод.

Тогда, друзья мои, как неусыпный страж,
Прихода темноты я жду в вечернем парке:
Там рдеющий закат, как редкостный пейзаж,
Взят в раму Триумфальной арки [360] …взят в раму Триумфальной арки. — Комментаторы указывают, что солнце садится за Триумфальной аркой 5 мая (день смерти Наполеона). Таков, очевидно, подтекст стихотворения, отчасти связанный с мотивами ранней «наполеоновской» лирики Нерваля. .

Певец, чудотворец пернатый,
Рождается ранней весной,
Как нежно родные пенаты
Поет он в чащобе лесной!