Фрэнк Норрис - Спрут

— Мертвый? — спросил кто-то из державшихся поодаль.

— Кто его знает.

— А ты пощупай сердце.

— Вот еще! Не хочу!

— Струсил?

— Просто не хочу к нему притрагиваться. Примета дурная. Ты пощупай…

— По сердцу не всегда узнаешь…

— А как еще узнать? Эх вы, трусы! Пустите меня! Сейчас я скажу.

Наступило долгое молчание; смельчак приблизился и, нагнувшись, положил руку на грудь Дилани.

— Ну как?

— Просто не знаю. То будто бьется, то нет. Я сам еще никогда не видел покойников.

— Вообще-то, по сердцу определить трудно.

— Да чего тут долго разговаривать? Мертвый или живой — все одно, давайте снесем его в дом.

Несколько человек бросились назад на дорогу, где валялись доски от разобранного моста. Из этих досок они смастерили носилки и, прикрыв тело своими куртками, понесли его к дороге. Доктор, осмотрев тело, объявил, что ковбой умер с полчаса назад.

— Ну что, говорил я тебе? — воскликнул один из парней.

— А я разве говорил, что он жив? — возразил другой. — Я говорил только, что не всегда можно в точности определить, бьется сердце или нет.

Но вдруг толпа заволновалась. Подъехала телега, в которой сидели миссис Хувен, Минна и маленькая Хильда.

— Ой, люди добрые! — вскричала миссис Хувен, испуганно вглядываясь в лица стоявших вокруг людей. — Что слючилось? Эти… разбойники… они убили мой муж?

Она соскочила с телеги, следом сошла Минна, обнимавшая Хильду за плечи. Толпа подалась назад, молчаливо уступая дорогу и не отводя от них глаз.

— Ах, что же слючилось, что слючилось? — причитала миссис Хувен, проталкиваясь сквозь толпу, вытянув вперед руки с растопыренными пальцами. — Ах, Хувен, мой муж, что с тобой есть?

Она вбежала в дом. Тело Хувена уже перенесли в спальню, и миссис Хувен с Минной, которая следовала за ней по пятам, инстинктивно бросились туда. Толпившиеся в зале люди безмолвно расступились перед ними. Вбежав в спальню, они заперли за собой дверь, и до конца ужасного дня никто из тех, кто находился в этой обители смерти, не видел их и не слышал их голосов. Среди главных действующих лиц разыгравшейся здесь трагедии они оказались наименее заметными, меньше всех претендовали на внимание остальных. На время о них совсем забыли.

К дому Хувена стеклось огромное количество людей. Они приехали из Боннвиля, из Гвадалахары, пришли с окрестных ферм; сюда же ринулись тысячи участников утренней облавы; мужчины и женщины, молодые парни и девушки, батраки, горожане, фермеры, железнодорожные служащие, испанцы, мексиканцы, португальцы. Пресли, возвращавшемуся после поисков тела Дилани, с трудом удалось пробиться к дому.

Глухой, неясный ропот катился по толпе. В нем пока что не звучали ни угроза, ни гнев, только растерянность, смятение: так встречают люди известие о трагедии, постигшей многих. Полностью еще никто не осознал происшедшего. Основной реакцией было любопытство. Каждому хотелось увидеть, что случилось, а нет, так услышать или, по крайней мере, протиснуться поближе к месту происшествия. Дорога в обе стороны от дома была на четверть мили забита народом. Люди становились на нижние перекладины увитых колючей проволокой изгородей, чтобы смотреть поверх голов передних, на сиденье экипажей, бричек и фургонов; иные даже вскакивали на спины оседланных лошадей. Они теснились, напирали друг на друга, проталкивались поближе к дому, сами не зная зачем, и снова откатывались назад.

Добравшись, наконец, до ворот, Пресли увидел стоящую перед ними линейку. Между воротами и крыльцом, оттеснив толпу, расчистили проход. Из дома вышли несколько человек, среди них Гарнетт и Геттингс; на руках они бережно несли старика Бродерсона. Доктор без шляпы и без пиджака шел рядом, щурясь от солнца, и повторял на каждом шагу:

— Осторожней, пожалуйста, осторожней, господа!

Бродерсон был без сознания. Лицо его почти не побледнело, повязок тоже видно не было. Они осторожно донесли его до линейки и уложили на сиденье, опустив с одной стороны кожаную боковинку, чтоб скрыть от любопытных взглядов.

Но вдруг что-то произошло. Пресли за толпой не мог видеть, что делается впереди. Послышались восклицания, началась суета. Доктор резким тоном отдал какое-то распоряжение, кто-то бросился назад в дом и через минуту вернулся с чемоданчиком. Пресли, с трудом протолкавшийся в конце концов к линейке, увидел, что доктор находится в экипаже и что-то делает, наклонившись над Бродерсоном.

— Вот он, пожалуйста! — крикнул человек, бегавший за чемоданчиком.