Илья Глазунов: Россия распятая

Древнерусское слово «вапить» означает «красить».

Гора Хараити упоминается в Авесте. Читатель вскоре убедится,что Сарасвати – священная река Веды – это река Авесты, именуемая Ардвисура-Анаита. Она омывала разноплеменные страны Арии, которых было семь и они делились на шестнадцать областей.

Плетнева С. Хазары. Изд. «Наука». 1986.

Артамонов М. И. «Хазары и Русь», «Арабески» истории. Москва, 1994.

Знаменательно и часто упоминаемое в русских былинах и сказках «Чудо-Юдо»., тоже связанное с Хазарией. – И.Г.

Артамонов М. И. «История хазар. Ленинград. Изд. Государственного Эрмитажа, 1962.

См. «Дорогами тысячелетий», М… «Молодая гвардия», 1991 – в статье В. Родикова «Легенда о царской голове». Версия эта до сих пор не подтверждена, но и не опровергнута. – Ред.

Со своей стороны, уже сегодня, могу добавить: многие серьезные историки, читая опусы Гумилева, поражаются тенденциозности антиисторических трактатов сына великих русских поэтов. Например, общеизвестно, что представляла собой страшная империя, созданная Чингисханом. Кочевники ничего не созидали, они могли только потреблять и разрушать. Смехотворно поэтому утверждение Л. Гумилева, будто фактически и не было монгольской империи – Великой орды. Тем более неприемлема придуманная им легенда, что, дескать, не монголы нападали на Русь, а князья русские нанимали их для братоубийственной междоусобной борьбы. В своей неудержимой экспансии степные орды, все сметая на своем пути, дошли до Венеции на западе и до Японии на востоке.

Сердцем Золотой Орды была так называемая Синяя орда в Монголии и знаменитый монастырь Эрдени-Дзу, где принимались решения о выдаче покоренным врагам охранных золотых пайз, дающих право на жизнь, но ценой унизительной дани. Представьте, что творилось в душе побежденных русских князей, когда их заставляли кланяться чужим идолам, а не поклонившихся – предавали смерти. (Кстати, упомянутые пайзы интересны для историков и лингвистов тем, что они написаны «квадратным письмом», идущим от древней тибетской письменности.) Великие русские правители, проходя сквозь страшные муки унижения, несли в душе своей святую веру в возрождение поруганного Отечества.

Прозвище двоюродной сестры Нины Мервольф.

«Ноа-Ноа» – благоуханный остров Гогена, искусство которого я раньше любил. Этим именем я называл Манюру Гамбарян, известную пианистку, маленькую и грациозную, как колибри. Помню, она любила Шопена.

Лессировка – технический прием в живописи: тонкие, прозрачные или полупрозрачные слои краски наносят на просохшие или полупросохшие поверхности красочного слоя для того, чтобы изменить, усилить или ослабить цветовые тона картины, обогащая их колористическое звучание.

Мне близки эти строки с юности и по сей день своим мироощущением. Они звучат как кредо художника и нашего времени.

Помню, как во время защиты диплома «Клятва балтийцев» И. Э. Грабарь сказал, что после репинского диплома «Воскресение дочери Иаира» – это второе по значимости событие.

Академия художеств СССР. Восьмая сессия. Вопросы художественного образования. Б. В. Иогансон. «О состоянии и задачах по дальнейшему улучшению преподавания живописи… Изд. „Искусство“, 1957 г.

«Литературная газета», 1957 г., 5 февраля.

Ученый совет, недопустив ее к защите диплома, объяснил мне, что война должна изображаться как наша победа, и не иначе. Только враг может смаковать отступление 1941 года. Суть войны – это разгром немцев и взятие рейхстага, а не беженцы в пыли, дыму, на полях вытоптанной ржи. Для искусства тогда это была запретная тема. Позднее картина была уничтожена в Москве, а в 1986 году я повторил ее в том же размере 5x2,5 м. До меня никто в изобразительном искусстве не осмеливался так отразить тему войны. Я пережил трагедию 41-го, отступая от немцев и видя все своими глазами: мужество и горе, безысходность и надежду.

Эта «глубоко партийная установка жива до сей поры. Сколько „киллеров“ от искусствознания по сей день кормятся на „уничтожении“ Глазунова! Достаточно назвать именующую себя искусствоведом М. Чегодаеву, да еще некоего Шевчука и пр. Что для них очереди, полные залы на выставках Глазунова. Так ведь это народ, быдло, любители „кича“, ничего в искусстве не понимающие. А ведь чтимые этими „искусствоведами“-комиссарами эпигоны „русского авангарда“ уныло бродят в одиночестве по пустынным залам своих никому не нужных выставок. Может, для них в пустоте этой и заключен „признак успеха“? Для меня же любовь и признание народа – высший смысл и оправдание творчества любого художника. Но народ – разве это не мы с вами? Так неужто и в наше, демократическое время будет господствовать партийно-кастовая нетерпимость „элиты“, презирающей демос?