Кнут Гамсун - Бенони

Ещё какое-то время тон между обоими супругами был лёгкий и дружелюбный, шуточки и прибауточки мужа были отнюдь не неприятны для молодой жены. Само по себе старание Николая сохранять тот же весёлый и болтливый тон свидетельствовало о наличии доброй воли. Но по мере того, как зима заходила всё дальше, Николай преисполнялся внутренней горечью и слова его звучали порой надрывно. Увидев первый раз, как Роза несёт воду с колодца, он испытал лёгкие угрызения совести. Он сидел в своём кабинете и увидел её через окно, а увидев, невольно приподнялся со стула, чтобы перехватить у неё ведро. Но это движение навряд ли было разумным, да и не так уж в конце концов страшно, если Роза принесёт ведро воды. Впоследствии он наблюдал, как Роза, надев фартук, носит дрова, и это нимало его не трогало. Может, прикажете нанимать служанку для этой особы, которая так и не может обзавестись ребёнком? Разве в доме не болтается три бабы? Чем без толку изнашивать фартук, могла бы носить дрова в мешке.

Ну и при этих обстоятельствах с Розой происходили неизбежные перемены. Широкая медно-красная улыбка начала выцветать, но ведь никакая улыбка не может держаться вечно.

— Что это за еда для взрослого мужчины? — ворчал Николай. — Он такой тощенький, тут, кроме пуха и перьев, и нет ничего. Я ведь зачем говорю? Затем, что это не еда для человека, который должен работать.

Должен работать! Да он за весь божий день не держал в руках никакой работы!

— До чего ж у нас холодно, и ни одного полешка в доме нет, — говорил он вечером.

— Ну так сходи и принеси немножечко дров. Ты ж у меня такой большой! И толщиной тебя Бог не обидел! — смеялась Роза.

Роза глядела на мужа с настоящей неприязнью, потому что он с каждым днём всё больше раздавался в ширину и делался всё толще, у него даже щёки обвисли.

Он же реагировал на её слова в обычном своём духе, небрежно и легкомысленно.

— Вот если бы ты сказала, что я — сама худоба, это была бы стопроцентная ложь в твоих устах. Худоба есть недостаток, которого мне недостаёт, стало быть, жир есть достоинство, которое...

— Давай, мели! Тогда по крайней мере у тебя щёки чуть задвигаются.

— Щеки, между прочим, и не должны торчать, как острые углы.

— Ну, у тебя, положим, и животик заметно округлился.

— Гм-гм, чего не скажешь о тебе.

Роза вышла принести дров и затопила печь. Не её вина, что талия у неё остаётся такой же тонкой, видит Бог, не её, думала Роза.

— Какой именно стройности ты от меня требуешь? — спросил он с досадой. — Не пристало адвокату Арентсену выглядеть ходячей тенью. Так меня и люди уважать не станут.

Но уже не имело никакого смысла развлекать Розу подобными речениями, слишком много раз она всё это слышала, и её это больше не трогало, серьёзность Розы росла день ото дня, теперь она всё чаще ходила, плотно сжав губы. Порой его куда больше увлекала возможность поболтать с маленькой Мартой, он учил её говорить «страшный кальсон» вместо «страшный сон»; Роза, которой всякая фривольность была чужда, как никому другому, жалела из-за этого девочку и пыталась её наставить на путь истины: «Не слушай, Марта, он просто так с тобой шутит, понимаешь?». А Николай кричал в ответ из своего кабинета: «Ну, Роза, не думал я, что ты такая зануда!».

Но хуже всего было то, что маленький капиталец, который с трудом накопил Арентсен, таял не по дням, а по часам. Нельзя сказать, чтобы он накопил такое уж великое богатство, просто он хорошо начал в прошлом году и неплохо заработал, но после весенней сессии суда никто не затевал сколько-нибудь серьёзной тяжбы, и доходы сошли на нет. Конечно, деньги снова потекут к нему, когда рыбаки вернутся с Лофотенской путины, но до той поры было очень грустно расходовать шиллинги из старых запасов. Некоторая толика уходила на картишки с кузнецом, некоторая толика на осьмушки за стойкой в Сирилунне, ну и что? Прикажете ему помирать от скуки, человеку, который должен содержать всю семью? Велика ли радость, женившись каких-нибудь восемь-девять месяцев назад, заполучить на шею семью в четыре человека?

В конце марта верховный суд вынес окончательное решение по делу Арона из Хопана: и это дело тоже проиграно, верховный суд утвердил приговор первой инстанции. Адвокату же Арентсену опять строго указано, на сей раз за поддержку бессмысленного иска. Как же это прикажете понимать, чёрт подери? Все суды стакнулись, чтобы нанести окончательный удар по деятельности молодого, ревностного адвоката.

Он послал маленькую Марту в Сирилунн теперь уже за целой бутылкой и на пару с кузнецом, не мешкая, осушил её. Когда бутылка была пуста, оба шатаясь побрёли в Сирилунн и продолжили в том же духе. Молодой Арентсен вернулся домой поздним вечером и был недоволен решительно всем: еда холодная, старушка-мать, вдова пономаря, худая и напуганная, спряталась от него в уголок, а Роза сперва рассмеялась над его пьяным и всклокоченным видом, но потом оскорбилась, замолчала и не произнесла больше ни слова.