Кнут Гамсун - Бенони

Однако сэр Хью присутствовал с первого дня, бродил по усадьбе, наведывался в зал заседаний, никого при этом не видя и не слыша, с типично британской невежливостью, он не размыкал уст, даже когда с ним здоровались и говорили «Мир вам!».. Явился он в суд трезвый как стёклышко, обедал за столом у Мака, в главном доме ему отвели комнату, но, даже имея за каждой трапезой соседом по столу уполномоченного, он ни разу не заговорил о своём деле. Он и вообще почти не разговаривал.

— А сейчас будет ваше дело, — сказал ему судья после обеда.

— Хорошо! — равнодушно отвечал англичанин.

В зал заседаний он заявился при удочке, но без поверенного, снял шапку с мухой-наживкой, сообщил своё имя, звание и место жительства в Англии. По поводу выступления Арентсена он дал несколько кратких пояснений, каковые были занесены в протокол: что он уже на примирительной комиссии был готов выплатить Левиону такую же сумму, как и Марелиусу, но что предложенная им сумма была отвергнута как недостаточная.

— А Марелиус сколько получил?

Сэр Хью назвал сумму и добавил, что Марелиус присутствует в зале суда и может сам дать свидетельские показания.

Марелиус, приведённый к присяге, дал показания.

Судья невольно воскликнул:

— Разве этого не достаточно, господин поверенный Арентсен?

— Да, но он не сказал, сколько Эдварда получила особо! — неожиданно вмешивается Левион из-за барьера.

— Тихо! — приказал судья.

Тут от имени своего клиента заговорил Арентсен:

— А если эта информация имеет значение для дела?

Судья задаёт несколько вопросов, получает несколько ответов и, немного поразмыслив, говорит:

— Для какого именно дела она имеет значение? Для платы за рыбную ловлю она значения не имеет.

Сэр Хью продолжает давать объяснения: истец утверждает, что ручей имеет восемь раз по шесть футов в ширину в наиболее узкой своей части и что, забрасывая удочки, он, сэр Хью, тем самым в не меньшей степени рыбачит на чужой стороне. Но ручей всего уже у водопада, а между тем он и там насчитывает не меньше семидесяти двух футов.

— А вы разве мерили? — спрашивает Арентсен.

— Да.

— А какой длины ваше удилище?

— Два раза по шесть. Вот оно, при мне.

Левион снова не утерпел:

— Я мерил! Там восемь по шесть!

— Тихо!

Арентсен изображает крайнее удивление и снова вставляет реплику:

— Но уровень воды в жару падает, вот ручей и сузился.

Судья разрешает сэру Хью задать вопрос адвокату противной стороны.

— У вас есть свидетели того, что ручей у водопада имеет сорок восемь футов в ширину?

— Никаких, кроме самого владельца.

— А то я свой водопад не знаю! — громко выкрикнул Левион.

Человек из сидящих по ту сторону барьера просит привести его к присяге, чтобы он мог свидетельствовать о ширине ручья.

— Когда весной началось дело о ручье, я по просьбе Марелиуса вымерил ручей. В нём было у водопада не меньше семидесяти восьми футов.

Приводят к присяге ещё двух жителей посёлка, они показывают то же самое. Причём все трое пользуются в приходе большим уважением. Два дня назад они в ответ на просьбу ещё раз перемерили ручей, он если и стал уже, то меньше чем на шесть футов, так что своих двенадцать по шесть он имеет всегда.

Правда, специалистов среди них не было. Они замерили ручей и замерили удилище, но никто не заговорил о том, как далеко можно забросить удочку длиной в двенадцать футов. Молодой судья подумал: «Сэр Хью не обязан платить даже столько, сколько он предложил». Он приказал принести из Маковой лавки складной метр, единственно с целью помочь этому иностранцу — перемерили его удочку, в ней было двенадцать футов.

Судья спросил:

— Так у вас вообще нет свидетелей, господин поверенный Арентсен?

— Для этого нет.

— Вы сами там были?

— Я всецело полагался на показания истца.

— Вы сами там были?

— Нет.

Всё было внесено в протокол, через небольшие промежутки времени записанное читали и утверждали. Дело принимало плохой оборот для Арентсена и его подопечного, они начали шептаться и что-то обсуждать. После чего адвокат спросил у сэра Хью, готов ли тот выплатить сумму, которую уже однажды предлагал на примирительной комиссии. В этом случае истец будет удовлетворён.

Сэр Хью ответил отказом. Теперь он желал услышать приговор.

Тут Арентсен выбросил последнюю карту: в последнее время сэр Хью неоднократно удил рыбу возле самого устья, а уж там-то Левион единственный владелец.

Снова вызвали сэра Хью, но он не совсем понял, о чём идёт речь. Выходит, он рыбачил у самого берега? Лицо его даже исказилось от презрения к такому виду рыбной ловли.