— Зможуть устояти? — вiдозвався знов невiрний Сень. — Рад би я знати, як зможуть устояти? Чи всилують жидiв, щоби бiльше за роботу платили, чи що?
— А що ж, не могли би всилувати? — пiдхопив живо Бенедьо. — Ану, якби так усi змовилися i сказали: не пiдемо робити, поки нам плата висша не буде? Що би тодi жиди зробили?
— А! А й справдi! От гадка добра! — скрикнули побратими в один голос. Навiть Андрусеве лице трохи роз'яснилося.
— А що би зробили, — вiдповiв Сень, — напровадили би з усiх свiтiв нових робiтникiв, а нас би нагнали.
— А якби ми стали лавою, i не пустили тих нових, i просили їх, щоби заждали хоть доти, доки наша справа не виграє? Мож би в такiм разi повисипати своїх людей i по околичних селах, щоби там оголосили: до такого а такого часу не йдiть нiхто до Борислава, поки наша вiйна не скiнчиться!
— Гурра! — закричали побратими. — То ми рада! Вiйна, вiйна з жидами i здирцями!
— Ну, i я гадаю, що така вiйна лiпша, нiж усяка друга, — говорив далi Бенедьо, — раз тому, що то вiйна супокiйна, безкровна, а по-друге, й тому, що можемо пiдняти її зовсiм одверто i смiло, i нiхто нам за ню нiчого не може зробити. Кождий, скоро що до того, може сказати: не йду на роботу, бо замало платять. Заплатять тiлько й тiлько, то пiду, та й годi.
Радiсть побратимiв була дуже велика, коли почули тоту раду, а й сам Бенедьо тiшився не менше вiд других, бо тота рада прийшла йому до голови зовсiм несподiвано, в жарi суперечки з Сенем Басарабом.
— Ба, добре ти кажеш: вiйна, перестати робити! Але хоть би й усi пристали на тото, то скажи ти менi. будь ласкав, з чого вони будуть жити за той час безроботицi? Адже тяжко й погадати, щоби богачi зараз першого дня та пом'якли i згодилися добровiльно давати нам бiльшу плату. Може, прийдеся сидiти без роботи й тиждень або й ще довше, ну, то з чого тодi виживити тiлько народа?
Закид був справдi важкий, i лиця робiтникiв знов посумнiли, їх свiжорозбуджена надiя на таку новiтню вiйну i побiду над багачами була ще дуже слаба i непевна i зараз за першим закидом почала блiднути.
— Отже ж то на те треба зробити складки, щоби забезпечитися на таку пригоду. Аж якби з тих складок набралася вже сума порядна, така, щоби вистачила, возьмiм, на тиждень або на двi недiлi, то тодi мож робити змову. Розумiвся, тих, котрi би не хотiли належати до змови i йшли вiдтак на роботу, тих зараз, чи по волi, чи по неволi, за карк та й фуч з Борислава, най не псують нам дiла. Так само пiд час безроботицi могли би нашi-таки люди найматися де на iншу роботу — до лiсу, до тесельки, або де, тiлько щоби не до нафтових робiт. Таким способом ми швидко зламали би тоту жидiвську пиху i добилися певно лiпшої плати.
— Добре говорить! Так треба робити! Добра рада! — вiдзивалися рiпники. Почався живий гамiр в хатi, всi нахвалялися, що прикрутять жидiв-дерунiв нога попри ногу, кождий давав свої ради i не слухав чужих, кождий доповнював i лицював Бенедьову думку, прикроюючи її до своєї вподоби. Один тiльки Сень Басараб сидiв мовчки на своїм мiсцi i з жалем дивився на тоту рухливу громаду.
— Що з ними зробиш, — воркотiв вiн, — коли вони готовi бiгчи за кождим, хто їм два-три краснi слова покаже! Ну, про мене, най бiжать за тим медiвником, будемо видiти, як їм посмакує. Але я своєї стежки не покину! А ти, побратиме? — обернувся вiн до Прийдеволi, що все ще стояв в темнiм кутi i непевно позирав то на Бенедя, то на гамiрливих, оживлених рiпникiв.
Вiн стрепенувся, коли Сень заговорив до нього, а вiдтак швидко сказав:
— I я, i я з вами!
— З котрими вами? — спитав гризько Сень, — Бо ту ми тепер, як бачиш, двоякi. Чи з ними-от, чи зо мною i братом?
— Так, з тобою i братом! Ти чув, що сей про головництво говорив? Мов розпеченим ножем мене в серце шпигнув.
— Е, але ти знов так дуже тим не турбуйся! — уговорював його Сень тихим голосом. — Що ж такого великого сталося? Адже той собака певно заслужив на те. Ти забув про свою…?
— Нi, нi, нi, не забув! — перервав Прийдеволя. — Певно, певно, що заслужив! Сто раз заслужив!..
— Ну, так чого ж ту гризтися? Хiба суду боїшся? Не бiйся, комiсiя поїхала в тiй добрiй вiрi, що вiн сам упав до ями; ще жида на кару засудять, чому яiiу не заткав!
— Нi, нi, нi, — знов якось гарячково-болiсно перехопив Прийдеволя, — не боюся комiсiї! Що комiсiя? Менi здаєся навiть, що якби комiсiя… теє… впкршiа, то менi би лекше було!
— Тьфу, най бог боронить, ти що таке торочиш?
— Послухай лишень, Сеню, — шептав Прийдеволя, нахилившися до нього i судорожно стискаючiї своєю крепкою рукою його плече, — менi здаєся, що той… жидок, знаєш… той, що в ямi погиб, що вiн не був винен, що то котрийсь другий усе зробив, абощо!
Читать дальше