Мохан Ракеш - Темные закрытые комнаты

— После того ты и сказала, что этот человек тебе не нравится?

— Ну конечно! В нем слишком много легкомыслия, развязности, а я этого терпеть не могу. Да и кому, собственно, могут нравиться всякие вольности? Впрочем, знаешь, как это ни странно, именно к тем привычкам Сурджита, которые не по вкусу мне, Шукла особенно благосклонна. Меня от его сальных шуточек воротит, а она их слушает с удовольствием, да еще и смеется, глупая. А сегодня он принес билеты на какой-то фильм. Я отказалась, так она в пику мне ушла с ним и всех остальных увела с собой — и маму, и Сародж, и Сариту.

Я поглубже сел в своем кресле. Озеро по другую сторону зарослей вдруг опять скрылось из виду, а тропинка оказалась такой изрытой, что пробираться по ней было сущей мукой…

— Что с тобой? Тебе нехорошо? — спросила Нилима.

— Нет, ничего, — ответил я. — Плохо спал ночью, в глазах тяжесть.

— Дать тебе таблетку? Сейчас кругом грипп, надо остерегаться.

При этих словах я вспомнил Арвинда и нашу каморку, и почему-то сразу мне стало легче.

— Нет, никаких таблеток, — возразил я. — Это все из-за бессонницы. Просто нужно выспаться как следует.

— Нет, все-таки я дам тебе таблетку, — решила она и, с той же кошачьей грацией поднявшись с кресла, ушла во внутренние покои. Некоторое время я сидел с закрытыми глазами. Но, услышав шаги во дворе, с усилием открыл их. Это возвращались из кино Шукла и вся компания. Сарита шла впереди. Сурджит — последним. Сейчас мне вовсе не хотелось встречаться с ним, но деваться было некуда. Сурджит, завидев меня, тоже удивленно замер возле дверной портьеры.

— Хелло! — воскликнул он. — Ты здесь? — А потом, будто сразу забыв обо мне, обратился к би-джи: — Ну, до свидания, мне пора. Приехал один австралийский журналист, мы договорились пообедать вместе в Челмсфорд-клубе. Если сумею, вечером занесу лекарство для ваших зубов. А нет, так завтра днем. — Не дождавшись ответа би-джи, он с порога помахал всем рукой в знак прощания и тут же исчез.

— Как поживаете? — безразлично кинула мне Шукла, проходя мимо. Взяв с большого стола газеты, она ушла во внутренние покои.

— Вы давно пришли? — так же на ходу, исполняя долг вежливости, спросила меня би-джи. — Надеюсь, Нилима угостила вас чаем? — И когда я утвердительно кивнул головой, тоже исчезла за дверью. Я остался один. Мне захотелось встать и потихоньку уйти, но на пороге уже стояла Нилима.

— Вот тебе таблетка, — сказала она. — Никогда сразу не найдешь то, что брала би-джи. Спасибо, Сародж помогла.

Торопливо запив таблетку двумя глотками чая, остававшимися в чашке, я поднялся с намерением сейчас же удалиться.

— Ты уже уходишь? — удивленно спросила Нилима.

— Да, совсем забыл о своем обещании, — пробормотал я. — В час дня мне надо быть в одном месте…

— Когда же мы опять увидимся? Я еще не все сказала тебе.

— Завтра. Или послезавтра… Мы договоримся.

— А почему бы тебе не зайти сегодня вечером? После разговора с тобой я сразу напишу Харбансу.

— Хорошо, я постараюсь. Если смогу, то…

— Нет, нет, ты должен не стараться, а прийти обязательно. Дело очень важное. Но в общем, как я поняла, ты тоже советуешь мне сначала поехать в Майсур, а уж потом к Харбансу?

— Да, пожалуй, это будет самым правильным.

— Но вечером непременно приходи. Только после этого я напишу Харбансу.

— Хорошо.

— Смотри не забудь!

Я был уже у двери. Нилима предупредительно приподняла портьеру, давая мне пройти.

— Нет, не забуду.

— Вечером я напою тебя кофе, хорошо?

— Да, хорошо.

— Так когда ты придешь? К шести?

— Да, к шести.

— Договорились!

Когда я вышел, она опустила за мной портьеру.

Однако в шесть часов я не пришел к ней. И вообще в тот вечер я не пошел никуда, а до поздней ночи бесцельно бродил по всему Дели. Не помню точно, в каких местах я тогда побывал. Я втискивался в первый попавшийся автобус и ехал туда, куда он меня вез, потом пересаживался на другой, столь же случайный транспорт и снова ехал до конечной остановки. Равнодушно, не испытывая аппетита, не ощущая вкуса, я глотал на ходу купленную тут же, на улице, еду. Помнится, что какое-то время я сидел возле Раджгха́та [50] Раджгхат — место кремации Ганди в Дели, на берегу реки Джамны. ; потом стоял на мосту над Джамной и смотрел, как переливаются через песчаные отмели неглубокие ее воды; потом, отвернувшись от реки, долго разглядывал грузно катящийся по мосту и сотрясающий его своей властной, надменной тяжестью поток автобусов и грузовиков. Еще позже лежал на траве возле «Ворот Индии». Перед тем как направиться домой, мне хотелось принять для себя какое-то твердое, определенное решение, но на пути к нему стояли неясные нравственные преграды, из-за которых душа моя всякую минуту беспокойно сотрясалась, как экипаж на каменистой дороге…