Мохан Ракеш - Темные закрытые комнаты

В редакции, совершенно неожиданно для себя, я увидел Харбанса.

— Ты давно меня ждешь? — спросил я в полнейшем недоумении, не зная, чему приписать его появление здесь.

— Не так чтобы очень, — ответил он неопределенно. — Ты должен сейчас же поехать со мной в одно место.

Мне больше никуда не хотелось ехать. Я стал объяснять Харбансу, что с самого утра и до сих пор, в поисках материала для своего очерка, проблуждал в окраинных городских переулках, а потому чертовски устал…

— Ну и что? — прервал он меня. — Если чертовски устал, самое время пойти вместе со мной и выпить хорошего чаю.

— Допустим, но должен же я все-таки знать — куда?

— Туда же, к нему… — Он замялся. — Ну, к этому… к политическому секретарю. Он давно уже нас приглашает к себе. Нилима всего меня испилила — говорит, что порядочные люди так не поступают. Она заверила его, что сегодня вечером мы обязательно приедем.

— Вот и поезжайте, — сказал я. — Меня-то зачем тащите за собой? Во-первых, ты видишь, что я и в самом деле чуть жив, а во-вторых, туда приглашали только вас двоих, так что…

— Но он и тобой без конца интересуется! Когда, после Нилимы, я разговаривал с ним по телефону, то пообещал, что тебя тоже привезу.

— Значит, я тебе зачем-то нужен, верно? Говори уж прямо.

— Честно говоря, так оно и есть. Эти люди предлагают мне работу. Боюсь, что сегодня они опять за меня возьмутся. А я никак не могу решить, следует ли мне соглашаться, да и вообще мне пока не хочется обсуждать с ними этот вопрос. Одна надежда, что при тебе они не станут поднимать его.

— Но взгляни на меня! Ты же видишь, на что я похож.

— Ничего не желаю слышать. Ты должен пойти со мной, и все! Один раз для друга можно и потерпеть.

Препираться далее не имело смысла. Я просмотрел в своем отделе редакционную почту, зашел на минутку к редактору и сказал Харбансу, что готов поехать с ним.

Лестница в доме политического секретаря была так усердно отполирована и натерта, что я подскользнулся, поднимаясь по ней, и довольно сильно зашиб коленку.

Войдя на галерею, Харбанс звякнул в колокольчик. Слуга провел нас в просторную залу. Сейчас же в дверях появился политический секретарь.

— О! Харбанс! Нилима! — восторженно приветствовал он нас. — А это, как я вижу, наш друг из «Нью геральд». Да, да, ею редактор много раз говорил мне о нем. Да и вы тоже, насколько я помню. Вот только имя его я всегда забываю. Как ты его назвал, Харбанс?

— Мадхусудан, — подсказал тот.

Политический секретарь с жаром потряс мою руку.

— Ну да, конечно, Маду́ Суда́н, — повторил он с видимым удовольствием. — Просто я должен всякий раз вспоминать страну Судан, и все будет в порядке. Знаете, в этом имени есть какой-то особый ритм. Я ведь большой любитель музыки. Да тебе, наверно, Харбанс уже говорил об этом? А может, и не говорил, он ведь никого не любит хвалить. Но ты исключение, уж не знаю отчего бы это. Смотри, как бы Нилима не стала тебя ревновать к нему. Ха-ха-ха!.. Ну, идем же, идем. У меня в гостях несколько художников. Я хочу вас познакомить с ними. Конечно, народ они молодой. Но я всегда говорю — только молодость способна порождать истинное искусство. Искусство — это творчество, а между молодостью и творчеством глубочайшая связь, верно же? Ну, ну, идемте!

Но прежде всего политический секретарь представил всех нас своей жене. Пожав нам руки, она тут же исчезла, сказав, что отведет Аруна к своим детям, иначе тот сейчас же заскучает в обществе взрослых и почувствует себя одиноким и заброшенным.

— Сейчас я вернусь, — кивнула она Нилиме. — Мне будет очень любопытно побеседовать с вами.

Кроме нас, в зале находилось еще четверо гостей. Пожилая супружеская пара, мистер и миссис Гулати, явилась сюда, судя по всему, с визитом вежливости. Двое других были те самые художники, о которых говорил нам политический секретарь. Им совсем недавно вручили дипломы об окончании художественной школы. Одного из них звали Рандхир, другого Субхаш. Рандхир носил длинные волосы и бородку. Он был одет в костюм индийского покроя. На Субхаше были синие вельветовые брюки и желтая куртка. Оба они с подчеркнутой учтивостью пожали всем нам руки, полагая, вероятно, что мы принадлежим к тому же кругу людей, что и сами хозяева дома.

— Мы тут смотрели кое-какие их картины, — ввел нас в курс дела политический секретарь. — Кстати, они делают отличные вещи! Мистер и миссис Гулати — преданные поклонники искусства. Надо полагать, что и вы все с интересом посмотрите на картины. Как, Харбанс? Э, да у кого это я спрашиваю! Позвольте вам представить, мистер Гулати, моего друга Харбанса, большого специалиста по части истории, а также тончайшего знатока искусств. Эта молодая леди — Нилима — его жена. В индийских танцах она… Как это сказать? Харбанс, как точно произносится это слово? Да ты нарочно не скажешь мне. Я ведь знаю, ты ей завидуешь. А это наш друг… Опять я забыл твое имя! Ну, ладно, я буду называть тебя просто «Нью геральд». Ну так, мистер «Нью геральд», как это называется в индийском танце? — В нетерпении он прищелкнул пальцами. — Я знаю это слово, только из памяти выскочило… Ну как же?.. Такое вот словечко… Ну ладно, предоставим об этом подумать нашему другу «Нью геральду», а пока будем дальше смотреть картины.