Владислав Ванчура: Пекарь Ян Маргоул

В произведениях Майеровой и Ольбрахта немалое место отведено документально-хроникальному материалу. Герои их живут в конкретный исторический момент и обладают характером, целиком определяемым данной средой, местом и временем. Ванчура, опуская детали, создает монументальные фрески эпохи, а центральные персонажи его романов соединяют в себе социально-психологическую конкретность с обобщенностью и монументальностью героев народных мифов.

Большинство романов Ванчуры невелико по объему. Действие в них чаще всего концентрируется вокруг одной фигуры, одного жизненного эпизода. В этом отношении они близки повести. И это не случайно. Ванчура развивает традицию чешской прозы XIX века, ведущим жанром которой была повесть. Но общечеловеческая значимость проблематики, крупные, почти гиперболизированные образы, заостренные ситуации придают его произведениям масштаб романа.

Роман Ванчуры — писателя-новатора — рождался в прямой полемике со всем тем, что составляет слабость чешской литературы конца XIX — начала XX веков. Это была полемика яростная, непримиримая, запальчивая, с неизбежными крайностями, вызванными и задором молодости, и ненавистью революционера к псевдоценностям буржуазной культуры.

Еще в 1927 году Юлиус Фучик писал: «Развитие чешского романа за малыми исключениями исчерпывается развитием романа деревенского, с одной стороны, или исторического, с другой…» [9] Fučík J. Stati о literatuře. Praha, 1951, s. 116. Но и в этих жанрах чешский роман второй половины XIX века даже в лучших своих образцах остановился где-то на границе романтизма и реализма (сельские романы Каролины Светлой) или реалистической исторической прозы и беллетризо-ванной хроники (романы Алонса Ирасека). Склонность к идеализирующей романтике или к документальной хроникальности проявляется и в чешском романе начала XX века. А на рубеже веков В нем ужо сказывается влияние натурализма и импрессионизма. Усилилась тяга к излишней описательности, нагромождению деталей, подчеркнутому физиологизму. Возникла утонченно-изысканная и манерная, так называемая «орнаментальная» проза. И наряду с этим процветало тусклое мещанское бытописательство. Разумеется, были и отдельные художественные удачи, и значительные успехи, свидетельствующие об углублении социально-психологического анализа, но все это не меняло общей картины. Чешский роман еще не мог выдвинуть ничего равного европейскому роману.

Вот почему полемический задор молодых революционных писателей был направлен не против поэтов предшествующего поколения, а именно против современного состояния прозы и прежде всего романа. Но, борясь с натуралистическим бытописательством и ходульным психологизированием, с будничной серостью языка и стилистическим украшательством «буржуазного» романа, Ванчура, в отличие от большинства своих соратников, опирался на глубинные литературные истоки, на опыт мировой классики эпохи Ренессанса и Просвещения и чешской литературы периода гуманизма.

В основу первого романа Ванчуры «Пекарь Ян Маргоул» положен реальный факт. Прототипом Маргоула был отец писателя Карела Нового, с которым Ванчура учился в гимназии города Бенешова и подружился на всю жизнь. О трагической судьбе своего отца сам Новый рассказал в романе «Городок Раньков» (1926). Однако у Нового причины разорения и смерти пекаря Йозефа Влка во многом случайны и зависят от внешних обстоятельств. У Ванчуры они коренятся в характере героя, в его конфликте с окружающим миром. Картина жизни вымышленного городка Ранькова у Нового представляет собой как бы художественную фотографию чешской провинции в канун первой мировой войны. Реальный Бенешов у Ванчуры, оставаясь чешским городом, существует на карте с общечеловеческим масштабом.

В отличие от писателей-натуралистов, Ванчура акцентирует в своем герое не индивидуальные особенности, порожденные наследственностью и физиологическим складом, а социально-нравственное начало. Маргоул — ремесленник, живущий собственным трудом. Но прежде всего это человек, наделенный от природы духовным богатством. Уже портрет Маргоула носит предельно обобщенный характер. Как и герой ренессансного, «антропологического» романа, Маргоул воплощает в себе лучшие человеческие потенции. Синеглазый и русый пекарь во многом напоминает большого ребенка. С этой детскостью связано отношение к труду как it игре, мечтательность, наивная вера в добро. Маргоул, который «всегда верил сказкам», сам живет в каком-то сказочном мире: «Семь часов; напротив семеро мужиков в семь почесов вылавливают насекомых… Городская башня приподняла свой шутовской колпак, когда колокола зазвонили к вечерне». А реальный Бенешов — это мещанский «свинарник», и надежда на справедливость здесь несбыточна.