Владислав Ванчура: Картины из истории народа чешского. Том 1

VLADISLAV VANČURA

OBRAZY Z DĚJIN NÁRODA ČESKÉHO

1939

I

Перевод с чешского

В глуби веков лес покрывал северные границы знаемого мира и тянулся вширь и вдаль по его пределам. Непроходимые чащи ограждали бескрайние пространства. Дремучие леса стеной окружали ту огромную землю, и люди, населявшие ее, жили обособленно. Между бассейном реки по названию Висла и той рекою, чье имя — Днепр, лежит древняя родина славян. На севере спускается она к низменному берегу Балтийского моря, с полуденной стороны ограничил ее горный массив, получивший название Карпаты. Край пологих холмов, край стоячих вод, край озер, прудов и трясин, край, где трижды в год разливаются полые воды, край медленно струящихся рек, что обтекают островки и ветвятся бесчисленными протоками, изобильными рыбой. В том краю лесные чащобы во многих местах уступили водам, и болота пролегли между едва поднявшимися над ними возвышенностями, между лесами и рощами. Разнородная живность кишела в глубинах и на мелководье: лосось проплывал по стрежню, аист стоял на болоте, стаи птиц кружили над тростниками.

В лесах росли хвойные деревья: сосна, ель, кедр, густой еловый подлесок. Из лиственных деревьев встречались березы, буки, клены, бересты, вязы, грабы, ольхи, тополи, осины, ясени и липы. Ствол жался к стволу. Тела вывороченных деревьев повисали на ветвях соседей, и новые стволы поднимались из трухлявых груд.

На более открытых местах зыблились в травах колоски проса, ржи, овса, пшеницы, кустики лебеды и медунки.

Рыскал в чащобе зверь, и многослойные тени укрывали птиц. Сокол, ястреб, лунь кричали в ветвях. Стада буйволов паслись на прогалинах, и с ними — олень, серна, лось. Медведь бортничал в дуплах, рысь скакала по деревьям, выдра и бобер жили у рек, кабан продирался топью, крался волк в тени зарослей, где обитали звери помельче.

И сколь страна славян была дикой и могучей, столь диким и могучим был сам народ. Сила его переливалась через край, и множился он, взрастал и, в восхищении обильным током жизни, чтил плодородие, плодоносные дожди, землю, ветер и солнце.

К силе, что принуждает прорастать семена, взывали как к божеству, и жизнь, обновлявшаяся в чреве женщин, возвысила матерей над прочими. Люди с почтением слушали их голос и собирались вокруг них семьями В родами. Тогда все было общим и свободным — общение между женщинами и мужчинами.

В девственном лесу сделался славянин охотником. В лесном бездорожье подстерегал он добычу и, пока не изобрел верши, бил острогой больших рыб в омутах. Охотился, пас стада и, корчуя и выжигая лес, постепенно научился возделывать землю. Зной, наводнения и морозы научили его ставить хижины. Голод вынуждал трудиться, и земля, в достатке плодородная, давала ему зверя и плоды. По этой причине славянам не было нужды стремиться к завоеваниям, покидать свои места, и оставались они в знакомых пределах. Общий труд внушал сознание равенства, и не было у них властителей: все имели голос в делах совместных, но каждый был сам себе господин. В собраниях же первенство принадлежало старейшим женщинам.

На равнине, где река Буг принимает могучий приток и сама разделяется на шестьдесят девять рукавов, лежала страна по названию Стремба. То был край торфяников и низкорослого леса. Единственная возвышенность поднималась над плоской низиной, и много веков рос на том холме дуб. Окрестные леса, чьи корни тонули в болотах, оставались низкорослыми, но дуб этот наливался Силой и рос, все выше и выше поднимая свою крону. Протекли руслом реки несметные массы воды; тысячу раз замерзала она, и тысячу раз таяли ее льды — тогда истлел ствол гигантского дуба и высохли некоторые ветви его. Издалека были видны костлявые рамена дуба, рисующиеся на сверкающей глади вод или на грозовом небе. Неразличимо стало само дерево ни с плоской земли, ни с высоких облаков, и молнии били в его вершину, и грозы вели с ним разговор. И страх воцарился окрест дерева.