Оскар Лутс: Будни

– Будьте осторожны!

– Ах, чего там! Выкладывайте!

– Так и быть, – собирается Лутс с духом. И про себя добавляет: «Будь что будет!»

Наступает недолгая тишина, во время которой городской гость все еще собирается с духом и колеблется, тут Алийде прижимает палец к своим губам и шепчет: – Тсс!

– Да замолчи ты! – Тээле топает на сестру ногою, однако решимость уже окончательно покидает Лутса, и вместо того, чтобы сказать правду, он начинает нести околесицу, рассуждает о том, о сем, и, поди знай, о чем еще. Госпожа Тоотс слушает его с молчаливой улыбкой, наконец, мотает головой и произносит:

– Знаете ли, мой дорогой школьный друг, в письменной форме вы врете куда убедительнее, чем в устной.

– Как? Как? – бормочет Лутс, изображая возмущение, но сразу же умолкает, закуривает новую папиросу и, наморщив лоб, смотрит в окно. – Так и быть, – произносит он в конце концов со вздохом, – придется признаться в своем грехе. Подойдите поближе, дорогая подруга по школе, сядьте на этот стул и слушайте. – И обращаясь к Алийде, которая в этот момент покашливает – кхм, кхм! – добавляет: – Ничего не попишешь, я эту кашу заварил, мне самому ее и… – Затем вновь – к Тээле: – Я сказал давеча вашей сестре, что, будь я на десяток лет моложе, тогда… тогда…

– Что – тогда?

– Тогда я, как принято говорить, просил бы ее руки.

Младшая хозяйская дочь исчезает со сцены, точно тень, и прикрывает за собою дверь.

– Только-то?! – удивляется Тээле. – Что же тут дикого? Над чем я, собственно, должна смеяться? Ничего смешного не вижу. Думала, услышу Бог весть какие диковинные вещи, и вот тебе на! Правда, в ваших словах, дорогой школьный друг, мне и впрямь кое-что кажется слегка противоестественным, я это за вами замечала и прежде…

– Что же?

– Вы любите кичиться своим возрастом, разыгрываете среди нас, почти ваших сверстников, какого-то дедушку.

– А это? – писатель дотрагивается ладонью до своей лысины.

– Это? Я уже на рождественских праздниках говорила вам, что именно думаю об этом. Не надо кокетничать – никакой трагедии тут нет. Что же касается Алийде – если вы, действительно, говорите правду, то и я тоже хотела бы вам кое-что сказать.

– Правду! – Лутс стучит по столу. – Говорите!

– Незачем вам ни уменьшать себе лета, ни прибавлять, довольствуйтесь тем, что имеете. Если в принципе Лийде захочет за вас пойти, она вовсе не такая глупая, чтобы придавать значение тому, моложе вы или старше на несколько лет. Конечно, если вы сами колеблетесь и сомневаетесь, тогда… ведь не может девушка броситься вам на шею! Хотя есть и такие девицы, которые… Знаете, как Кентукский Лев просил моей руки?

– Нет. А как?

– Он вообще не просил. Это я просила его руки.

– Ну-ну-у! Такое я слышу впервые. Это так же оригинально, как игра в Зарю и Закат. Расскажите же, право, если это не тайна.

– При чем тут тайна! Это вы, мой дорогой школьный друг, из всякого пустяка тайну делаете.

Госпожа Тоотс берет со стола карандаш, рисует на бумаге какие-то крючки и закорючки и вкратце рассказывает историю сватовства… но не Йоозепа Тоотса, а своего. Это произошло летом, на дороге в деревню Канткюла. Кентукский Лев сопел и пыхтел, как плохая погода, прежде чем смог наконец вымолвить слово, прежде чем произнес свое «да». В тот раз он и впрямь был вполне славным парнем, не таким упрямцем, какой сейчас. Нельзя сказать, чтобы она, Тээле, Бог знает как горячо его любила, но все же… тогда Йоозеп ей нравился.

– А теперь? А теперь? – спрашивает Лутс. – Как же это вышло, что теперь…?

– Теперь… Так ведь вы и сами видите, каковы дела теперь. Времена меняются, и вместе с ними меняются люди.

– А разве никак…

– Нет, – машет Тээле рукой, – оставим этот разговор. Об этом сегодня уже достаточно говорилось. Более чем достаточно. Лучше продолжим другой – он интереснее.

– Какой? Ах, этот… Ну да…

– Если хотите, я буду посредником. Это дело простое, проще некуда, и я уверена, что Лийде…

– Нет, нет, – передергивает писатель плечами. – Время терпит. К чему такая спешка! Мы так напугаем бедняжку, что она и на глаза показаться нам не посмеет. Нужна постепенность.

– Ну, если вы так считаете, дорогой друг, то я могу вас уверить, вы относитесь к этому вопросу несерьезно. Стало быть, вы лишь пошутили и хотели, как Лийде, так и меня поводить немного за нос.

– Но, Тээле, кто же такими вещами шутит! Нет, ничего подобного.

– Тогда чего же вы ждете? Пусть же, наконец, наша монотонная жизнь немного оживится. Сидите спокойно (да смотрите, не вздумайте сбежать!), а я сейчас приведу Лийде сюда, и выясним все до конца. Я не выношу, когда играют в жмурки или ходят, словно кошка вокруг горячей каши.