Оскар Лутс - Будни

Спустя некоторое время после свадьбы Тоотса Бог знает, из каких краев и каким образом в Паунвере прибывают две сестрицы, Юули и Маали, и устраиваются на жительство в доме булочника. По роду занятий Юули – портниха, Маали – вязальщица кофт. Фамилия их из памяти пишущего эти строки выветрилась, но если бы он ее теперь где-нибудь и разыскал, ему все равно не оставалось бы ничего иного, как изменить ее тем или иным образом, ибо никогда не следует сеять себе врагов – они вырастают и сами. Между прочим, автор этих историй пришел к такому заключению, когда у него возникли трения с господином Киппелем, а именно – накануне свадьбы Тоотса. Фамилия же поименованных выше сестер не нужна ни читателю, ни рассказчику еще и по другой причине: вскоре жители Паунвере дали сестрам весьма своеобразные прозвища, которые будут сообщены читателю незамедлительно, как только настанет подходящее для этого время. Старшая сестра Юули, швея, отличается большим ростом, сухопара и неизменно носит огненно-красную шляпу; девица так высока, что еще немного и смогла бы заглянуть в окно верхнего этажа дома булочника. Ее костлявые, но сравнительно широкие плечи увенчивает неожиданно маленькая головка, которая казалась бы еще меньше, если бы ее – в свою очередь неожиданно – не обрамляла толстенная и черная как смоль коса. Единственное, в чем нет ничего особенного, так это спокойные цвета смородины глаза девушки, вполне доброжелательно взирающие на божий мир и на людей. Благодаря аккуратной работе, умеренным ценам и приветливому обращению с заказчицами она вскоре становится подругой местных девиц и женщин; мужчины же, в особенности молодые парни, никак не желают укоротить свои языки и на все лады подтрунивают за спиной портнихи над ее ростом. Маали же, вторая сестра, решительно отличается от первой, как ростом, так и характером. Коротенькая, толстенькая, с каштановыми волосами, она всегда и всюду готова смеяться все равно над чем или над кем; сдержанная серьезность старшей сестры ничуть на нее не влияет. В первые четверть часа знакомства Маали можно принять просто-напросто за кокетливую девицу, которая только и делает, что смеется и хохочет, но впечатление первой четверти часа слишком часто бывает обманчивым; в действительности, Маали находит время и для смеха, и для работы, и для домашних хлопот, в её обязанность входит даже приготовление пищи. Следует ли требовать от молодой девушки большего, если и сами мы вряд ли делаем хотя бы столько?! Маали подвижна, жизнеспособна и жизнедеятельна, ко всяким житейским передрягам относится с завидной легкостью и способна смеяться даже в те минуты, когда старшая сестра сумерничает у окна, подперев щеку рукой и печально глядя на улицу.

Таким образом, сестрички уже несколько недель живут себе спокойно в своем новом паунвереском пристанище, трудятся и пребывают в добрых отношениях как друг с другом, так и с окружающими людьми.

Однако… зависть – растение ядовитое, как говорит старый писатель Я. Ярв.

Как, возможно, помнят читатели по первым моим историям, в Паун-вере уже чуть ли не с допотопных времен проживает всем тут известный мастер-портной Кийр. Этот самый мастер в течение десятилетий считает себя единовластным вершителем портновского дела в Паунвере, и не без достаточного на то основания, ибо лишь два или три раза какой-нибудь другой король иголки осмеливался вступать с ним в конкуренцию. Но срок жизни конкурентов в Паунвере всегда бывал короток – знаменитый мастер быстро делал их посмешищем в глазах местных жителей: он просто-напросто «выедал» их в радиусе 7-8 верст. С течением времени Бог дал Кийру прибавление в рабочей силе, теперь в его доме работают уже 1 1/2 парами ножниц и прикупили вторую швейную машинку. Шагающий в ногу с требованиями времени мастер в конце концов шагнул уже так далеко, что в более спокойные месяцы года, когда заказов на мужское платье становится недостаточно, не чурается и так называемой женской работы. Во всяком случае – мастер по-прежнему любит то и дело употреблять в разговоре это выражение! – да, во всяком случае, доселе в доме Кийров хватало работы, так же, как и хлеба; мало того, стало возможным время от времени отвозить сотню-другую в городской банк под проценты.

И вдруг грянул гром с огненного неба: эта оголтелая удилищеобразная латательница юбок, которая обосновалась в доме булочника, не ограничивается только «женской» работой, но так и норовит прихватить еще и «мужскую», то есть покушается на его, Кийра, ломоть хлеба. Слухи об этом доходят до ушей старого мастера со всех сторон, вновь и вновь подтверждаясь: мамзель в красной шляпе сшила сыну такого-то и такого-то паунвересца костюм и пальто. Даже и собственный отпрыск мастера младший Бенно уверяет, что у нескольких его соучеников костюмы от «новой» портнихи. И главное, работу мамзели в красной шляпе все больше и больше нахваливают.