Джон Пристли - Добрые друзья

— Пожар! Пожар! — прокричал рядом чей-то голос.

— Пожар! Пожар! Пожар! — подхватило множество голосов, срывающихся на крик.

Мистер Окройд кое-как поднялся на ноги.

— Нет тут никакого пожара! — отчаянно завопил он.

— Пожара нет! — крикнули со сцены. — Оставайтесь на своих местах, пожалуйста!

В зале стоял невероятный, чудовищный гам. Со всех сторон доносились крики и треск.

— Да включите же свет! — взревел кто-то. — Свет, свет! — И издалека: — По-жар! Пожа-ар! Пожа-ар-р!

Мистер Окройд опять ринулся к щитку. Вместе с ним в том же направлении пробирался кто-то еще. Джо.

— Давай, малыш Джо! — крикнул мистер Окройд. У щитка стояли двое. — Получи! — Он ударил первого. Второй испустил вопль, первый охнул, и мистер Окройд схватился за переключатели. Вспыхнувший свет озарил Джо, бросившегося в погоню за одним из хулиганов; второй упал. Мистер Окройд побежал на сцену — крикнуть зрителям, что никакого пожара нет. В зале творилось безумие: все орали, визжали, толкались и пинались.

— Оставайтесь на местах! — орали со сцены Джимми, Мортон Митчем и Иниго; женщины стояли рядом, бледные и ошалевшие. Не прошло и минуты, как все огни, кроме двух-трех под самой крышей, опять потухли. Щиток! За кулисами мистер Окройд врезался в крупную даму, которая что-то кричала — вроде бы «Джерри!». И действительно, в следующий миг откуда-то выскочил Джерри Джернингем. Вышеупомянутая дама тут же его схватила и утащила за сцену. Из зала донесся грохот: крушили мебель. Звенели бьющиеся лампочки. Из черной тени под сценой выскочили и пустились наутек несколько хулиганов. Где-то продолжали кричать «Пожар!». Мистер Окройд включил несколько софитов. Запахло гарью — кажется, запах шел с другой стороны сцены. Мистер Окройд позвал остальных и бросился туда. Дым, много дыма. Он шел от кучи старых штор, брошенных в углу. Вместе с Иниго они вылили на кучу два огнетушителя: огня не было, но удушающий дым слепил глаза. Наверху что-то вздрогнуло и зашаталось. Стоявший там Джо закричал. Мистер Окройд почувствовал за собой тихий шелест. Занавес опускался — сам по себе, потому что у рукоятки никто не стоял. Мимо промчался, расталкивая всех вокруг, какой-то человек. Почему Джо бежит вниз и орет во все горло? Огромные панели по бокам сцены, установленные еще при строительстве театра и очень старые, выглядели крайне ненадежно. Лучше бы народу поберечься. Сверху опять что-то затрещало и задрожало.

— Берегись! — завопил мистер Окройд тем, кто столпился в глубине сцены. — Бегите оттуда, живо!

Мисс Трант, Джимми и Сюзи с полной охапкой нот все еще стояли там. Мистер Окройд заорал и бросился к ним, махая руками.

Могло показаться, что рухнул весь театр: с таким грохотом упали на сцену панели. Мистера Окройда и Сюзи не задело. Джимми сидел на сцене, обхватив голову, и стонал. Мисс Трант, белая как мел, неподвижно лежала на полу. Полиция наконец приехала, и с улицы доносился лязг пожарных машин. Мисс Трант, сколько ее ни тормошили и ни звали по имени, так и не пошевелилась.

— Хорошенький вышел бенефис, ничего не скажешь, — мрачно проговорил инспектор. Рядом с ним стояли Иниго и Джо в сценических костюмах — грязных и порванных, — мистер Окройд, с ног до головы в синяках и саже, и два работника гатфордского театра. Остальные ушли час или полчаса тому назад. Мисс Трант и все еще стонущего Джимми тогда же отвезли в больницу.

— Что сказали врачи — про мисс Трант? — дрожа, спросил Иниго. Впервые в жизни он чувствовал такую невыносимую усталость. Ноги его больше не держали. Ему было тошно, и голова шла кругом.

— Я как раз выясняю, — ответил инспектор. — Через пару минут мне доложат. А вы, ребятки, хоть переоделись бы. Собирайтесь домой, я же вижу, на ногах еле стоите. Я тем временем подготовлю отчет.

Он иронически огляделся по сторонам. Пожар не причинил большого ущерба — к прибытию пожарной бригады его почти затушили. Но выглядел гатфордский театр чудовищно: паническое бегство зрителей не прошло даром для здания, а сцена превратилась в мокрые обугленные развалины.

— Обошлось, слава Богу, — продолжал инспектор, — хотя я не говорю, что все хорошо. Театр еще не скоро откроется. Но я так скажу: человеческая жизнь превыше частной собственности. Могли погибнуть десятки — да, десятки, целая прорва людей — в такой давке это немудрено. Но пока жертв нет и вряд ли будут. Повезло, несказанно повезло! Семь человек ранено — других цифр у меня нет. Это только из числа зрителей, не считая двух ваших.