Валентин Рыбин - Разбег

— Пойдемте посмотрим рабочий клуб. Хоть и говорили мне, что все у них тут есть — и гримерная, и костюмерная, но это сказки. Обыкновенный клубишко, с комнатушкой для реквизита и афиш, а сцена — двум тараканам не развернуться.

Клуб, однако, оказался не столь уж маленьким. Все, как говорится, при нем — фойе, комнаты для работы кружков. Зрительный зал, может быть, маловат, акустика не из лучших. Но, в общем-то, ничего, случалось выступать и в более утлых помещениях. Васильев напомнил Нине Михайловне, что вечером необходимо собраться всем и провести репетицию «Женихов», но оказалось — вечером в клубе собрание нефтяников. Репетицию перенесли на утро завтрашнего дня, и Нина, расставшись с режиссером, отправилась побродить по городу. Улицы показались ей размашистыми и пустынными. И хозяйничали на них не люди и машины, а кочующие песчаные островки. При дуновении ветра песчинки поднимались в воздух и, искрясь на солнце, перекочевывали на новое место. Нине показалось, что вряд ли когда-нибудь обживут эти полудикие улицы люди: уж слишком мало их в Небит-Даге. И она была удивлена, когда вечером увидела на магистральной улице сотни рабочих парией, приехавших с Вышки. Они запрудили оба тротуара и асфальтовую дорогу. Они шли со стороны вокзала, с прибывшего поезда. До их появления Нина не могла отыскать ни магазинов, ни столовой. Но едва выплеснулись с перрона в город толпы рабочих, как сразу стало все видно: вон столовая… пивная… ресторан, лимонадный киоск… И сама по себе отступила мысль о полудикости этих мест. Стало ясно, что Небит-Даг в недалеком будущем, наверняка, станет Меккой туркменских нефтяников. Три часа назад, осматривая Танины комнаты, Нина, хоть и хвалила молодую хозяйку за уют, но про себя думала: «Непонятно — зачем ей комфорт? Неужели она собирается жить здесь годы! Да здесь с тоски умереть можно!» Но сейчас и эта мысль Нины была опровергнута. Конечно же, есть полный смысл людям селиться здесь навсегда.

Настоящие хозяева города, прибывшие с буровых и нефтепромыслов, заполнили улицы и дома бодрыми голосами — восклицаниями, смехом, песнями и перебранкой. Надвигались сумерки. И вот уже в клубе нефтяников заиграл духовой оркестр, а из окон домов полилась музыка патефонов. Нина вернулась домой к Тане и тут встретилась с Юрой Каюмовым. Он, в расстегнутой рубашке, с засученными рукавами, встретил актрису на пороге, поцеловал ей руку.

— О, Юрец, да ты совсем стал кавалером! — Нина оглядела его со всех сторон. — Я привыкла тебя видеть маленьким, но кажется пора и мне относиться к тебе, как к взрослому. Как прикажешь тебя величать? По имени и отчеству?

— Ну, что вы, Нина Михайловна! Зовите, как всегда, я не обижусь. Давно виделись с моими? Как они там? Матери я недавно отправил письмо. Она ничего вам не говорила?

— Ну как же — говорила. — Нина открыла сумку и вынула старую, в темно-зеленом переплете книгу. Положив ее на край стола, занятая разговором, сразу о ней забыла. — Мама твоя говорила мне, что ты ее приглашаешь к себе в гости. Но у нее столько сейчас всяких дел в Наркомздраве — ты даже не представляешь. Конечно, она попытается выбраться на день — другой, но лучше будет, если приедешь ты сам.

— Самого мало. — Юра улыбнулся и посмотрел на Таню — она, слушая разговор, рассеянно перелистывала темно-зеленую книгу.

— Ну, Юрец, ты говоришь какими-то загадками! — Нина игриво ощупала его синими большими глазами: — Что значит «самого мало»? если мало самого, пригласи с собой Танечку.

— Тоже мало. — Юра засмеялся и встал, отошел к окну. Так ему было говорить легче. Не оборачиваясь, он сказал: — В конце июня сюда должны приехать родители Тани. Мы хотели их познакомить с моими… на первый случай хотя бы с мамой. Отец-то, я знаю, ни за что не приедет — вечно занят.

— Юрочка! — умиленно сказала Нина. — Насколько я понимаю, дело идет к свадьбе! Я не ошиблась?

— Нина Михайловна, мы все уже решили, — Таня засмущалась, но переборола робость — встала с дивана и села рядом с актрисой. — Независимо от того — приедут или нет старшие, мы подали заявление в ЗАГС.

— Прекрасно, — одобрила Нина. — Вы очень подходите друг другу. — А кто ваши родители, Таня?

— Отец — буровой мастер, живет в Грозном. В тридцать втором, когда на Вышке дала фонтан двенадцатая скважина, он приезжал сюда с бригадой. Они привезли новое оборудование для нефтепромысла. Я тогда была маленькой. А потом, когда закончила нефтяной техникум и было распределение — папа посоветовал мне ехать в Небит-Даг. Там, говорит, только и можно применить на деле все свои знания. Промысел молодой и перспектива большая. Я послушалась.