Кнут Гамсун - Редактор Линге

Но развѣ, дѣйствительно, онъ что-нибудь знаетъ? И откуда ему это знать? Отъ директора банка? Но тогда Хойбро былъ бы сейчасъ же арестованъ. Можетъ быть, это было просто нахальствомъ со стороны Линге? Когда онъ придетъ въ банкъ, онъ все это разузнаетъ.

Хойбро вошелъ, какъ всегда, въ двойную стеклянную дверь, онъ поклонился — служащіе, отвѣтили. Ничего необыкновеннаго онъ не замѣтилъ въ выраженіяхъ ихъ лицъ. Начальникъ, войдя, отвѣтилъ на его поклонъ, не обнаруживая никакого удивленія; казалось, онъ взглянулъ на него даже какъ-то снисходительнѣе, чѣмъ прежде. Хойбро ничего не понималъ.

Часъ за часомъ проходилъ, но ничего не случалось. Когда начальникъ собрался уходить изъ банка, онъ вѣжливо попросилъ Хойбро къ себѣ въ бюро. Вотъ-вотъ теперь! Хойбро спокойно положилъ перо и вошелъ къ начальнику. Разумѣется, это былъ смертельный приговоръ,

— Я хотѣлъ вамъ задать одинъ вопросъ, если вы позволите, — сказалъ начальникъ. — Мнѣ сказали, что вы авторъ брошюры, появившейся нѣсколько дней тому назадъ…

— Да, это я, — отвѣчалъ Хойбро.

Пауза.

— Вы читали сегодняшнія «Новости»? — спрашиваетъ директоръ.

— Да.

Опять пауза.

— Я надѣюсь, что вы настолько уважаете себя, что будете совершенно игнорировать то, что говоритъ листокъ о вашемъ образѣ жизни, и въ этомъ отношеніи не будете ничего предпринимать. Слава о васъ хорошая.

Губы Хойбро задрожали. Ему было бы понятнѣй, если бъ его лишили мѣста, если бъ прогнали его и арестовали на глазахъ у начальника. Этотъ честный человѣкъ былъ отцомъ ему въ продолженіе десяти лѣтъ, и онъ ничего и не предчувствовалъ. Хойбро ничего не могъ сказать, ничего другого, какъ только:

— Благодарю васъ, господинъ директоръ; благодарю, благодарю…

Медвѣдя душили слезы.

Директоръ посмотрѣлъ на него, кивнулъ ему и сказалъ коротко, короче, чѣмъ обыкновенно.

— Это все, что я хотѣлъ вамъ сказать, Хойбро, вы можете итти.

Въ возбужденіи Хойбро еще разъ поблагодарилъ и вышелъ.

Онъ стоялъ около своего бюро, мысли его совсѣмъ перемѣшались, перепутались. Зналъ ли Линге что-нибудь? Если бы онъ что-нибудь зналъ, онъ погубилъ бы его безъ всякихъ разговоровъ, если не сегодня, такъ завтра. Ахъ, если бъ онъ могъ скорѣе все выплатить и взять обратно бумаги! Сегодняшній день былъ полонъ безпокойствъ и неожиданностей: рано утромъ презрѣніе со стороны Шарлотты, потомъ это пожатіе руки, согрѣвшее его немного, и, наконецъ, это хорошее отношеніе начальника, — оно произвело на него больше впечатлѣнія, чѣмъ что-либо другое, да, больше, чѣмъ все другое. Если бъ онъ могъ вывести этого стараго честнаго человѣка изъ его заблужденія.

Вернувшись вечеромъ домой, онъ зажегъ лампу, заперъ на ключъ дверь и сѣлъ озабоченно въ качалку. Черезъ полчаса кто-то постучался къ нему въ дверь, но онъ не двинулся. Еще разъ постучали, но онъ все-таки не отворилъ; онъ потушилъ лампу и продолжалъ неподвижно сидѣть въ креслѣ. Боже мой, неужели это была Шарлотта? Онъ не въ состояніи видѣть ее сейчасъ; она тоже, вѣроятно, прочла «Новости» и составила теперь о немъ мнѣніе: что онъ ей скажетъ, что онъ отвѣтитъ на первый же ея вопросъ?

Впрочемъ, можетъ быть, это и не Шарлотта, а если это была она, ей просто, быть можетъ, хотѣлось посмѣяться надъ нимъ; ничего нѣтъ невѣроятнаго въ этомъ! Почемъ онъ знаетъ!

Стукъ прекратился. Онъ продолжалъ сидѣти въ этомъ креслѣ, онъ даже заснулъ въ немъ и проснулся уже ночью, въ темнотѣ, весь похолодѣвшій; ноги и руки у него отекли, голова была тяжелая, смутная. Который теперь можетъ быть часъ?

Образъ жизни его не совсѣмъ безупреченъ…

Онъ подошелъ къ окну и поднялъ гардину. Лунный свѣтъ, тихая погода, тишина; по улицѣ идетъ какой-то служащій, единственный живой человѣкъ, котораго видно; благодаря свѣту газовыхъ фонарей, онъ видитъ, что у служащаго рыжая широкая борода и мѣховая шапка. Ну что же такое? Развѣ не все ли ему равно, есть ли борода у этого человѣка или нѣтъ? Развѣ не лучше всего раздѣться и лечь спать?

Вдругъ онъ останавливается и задерживаетъ. дыханіе. Онъ слышитъ легкій шумъ внизу: какъ будто катятъ и тащатъ какой-то предметъ. Онъ снова подходитъ къ окну и видитъ, что служащій остановился внизу, какъ разъ передъ дверью. Что тамъ происходитъ? Что тамъ выкатываютъ? Онъ пріоткрываетъ немножко окно и смотритъ внизъ. Велосипедъ, — да, велосипедъ медленно, осторожно появляется изъ двери, его ведетъ Шарлотта. Служащій помогаетъ ей. Потомъ Шарлотта отдаетъ ему велосипедъ и говоритъ что-то, тихо называетъ какое-то имя, адресъ, и проситъ служащаго завтра пораньше принести ей деньги, которыя ему дадутъ за велосипедъ.