Кнут Гамсун - Редактор Линге

Кромѣ того, раньше у нея была еще исторія: одинъ несчастный теологъ такъ сильно влюбился въ нее, что… но это было комично и смѣшно, она вовсе и вспоминать объ этомъ не хочетъ.

Другое дѣло съ Нагелемъ, который чуть было не довелъ ее до паденія. Когда она видѣла его въ послѣдній разъ, судьба ея была на волоскѣ,- еще одно слово, еще полупросьба съ его стороны, и она, не обращая вниманія ни на что, бросилась бы ему на шею. Но онъ не высказалъ этой полупросьбы, онъ не посмѣлъ. Причиною была она сама: она такъ часто жестоко отказывала ему.

Конечно, это была ея вина! Никто не зналъ, что тяготѣетъ надъ нею; часто она хохотала, болтая и кокетничала больше всѣхъ, а потомъ вдругъ сразу становилась серьезной и тихой. Это была и привычка.

А вотъ теперь еще эта исторія. Она знала, въ чемъ было дѣло, предчувствовала это, и это не настраивало ее весело. Постоянно что-нибудь было не такъ, постоянно кто-нибудь сворачивалъ съ пути. Почему все, что касается людей, не идетъ такъ, чтобы люди были счастливы?

Линге увидѣлъ, что онъ ее разстроилъ, — настолько онъ ее зналъ; вотъ почему онъ ліхо сказалъ:

— Хотите, я пойду въ типографію и возьму обратно эту статью?

Она посмотрѣла на него удивленно. Ей никогда и въ голову не приходило жалѣть виновника. Вовсе не его участь мучила ее. Она сказала: — Думаете ли вы о томъ, что говорите?

— Разумѣется.

— Нѣтъ, но какъ вы можете задавать такой вопросъ? Развѣ онъ не виноватъ?

— Да, но чтобъ угодить вамъ, знаете…

— Ахъ, — сказала она и разсмѣялась, — что вы дурачите меня!

Тѣмъ не менѣе его предложеніе привело ее въ хорошее настроеніе. Онъ былъ въ состояніи сдѣлать то, о чемъ говорилъ, и она искренно поблагодарила его за это.

— Я не понимаю только, какимъ образомъ вы все это узнаете, какъ вы шпіоните за людьми? Вы безподобны, Линге!

Это «вы безподобны, Линге» проникло въ его сердце и сдѣлало его счастливымъ. Собственно говоря, очень рѣдко вѣдь бываетъ, что признаютъ человѣка такъ непосредственно — какія бы заслуги за нимъ ни были. И онъ отвѣтилъ съ благодарностью шуткой:

— Мы вездѣ разставили свои сѣти и не лѣнились. Вѣдь на то и пресса и правительственная власть.

И онъ самъ улыбался своимъ словамъ. Консерваторъ кончилъ рѣчь, и предсѣдатель крикнулъ:

— Слово принадлежитъ господину Бондезену.

И радикалъ Андрей Бондезенъ встаетъ тамъ, внизу, среди залы, и торопливо пробирается къ каѳедрѣ. Онъ сидѣлъ около сестры Илэна и дѣлалъ замѣтки; онъ намѣревался возражать предшествующему оратору. Онъ самъ былъ радикаломъ и современнымъ человѣкомъ, и хотѣлъ указать этому человѣку надлежащее мѣсто въ его ямѣ, въ темной реакціонной партіи, въ которей онъ выросъ; вѣдь онъ не принадлежалъ къ этой партіи.

Бондезенъ и раньше не разъ стоялъ на этой каѳедрѣ и нѣсколько разъ говорилъ отсюда.

— Да, милостивые государи и милостивыя государыни. Онъ осмѣливается расчитывать, на короткое время, на вниманіе слушателей, — дѣло идетъ о двухъ-трехъ вопросахъ, которые онъ намѣтилъ себѣ. Вотъ сейчасъ, передъ этимъ, здѣсь стоялъ человѣкъ, — онъ теперь тамъ усѣлся на свои лавры (смѣхъ) и хочетъ убѣдить людей, современныхъ людей, что лѣвая ведетъ страну къ погибели.

Не правда ли, можно дойти до отчаянія, слушая такія рѣчи о наиболѣе многочисленной политической партіи въ Норвегіи!

Можно принадлежать къ лѣвой, можно быть радикаломъ, но это еще не значитъ — быть анархистомъ, чудовищемъ.

Если страна пришла въ упадокъ, это случилось съ тѣхъ поръ, какъ правительство такъ скандально перешло къ правой, — а правительство сдѣлало все это. (Одобреніе.) Какова программа лѣвыхъ? Жюри, всеобщая демократизація, право голоса для взрослыхъ мужчинъ и женщинъ, бережливость въ государственномъ хозяйствѣ, одни только гуманныя учрежденія, современныя идеи. И вотъ, вдругъ является кто-то и разсказываетъ, что страну ведутъ къ упадку! Дѣйствительно, программу можно считать радикальной, — она въ дѣйствительности такова, — но всякія другія огульныя обвиненія онъ отклоняетъ.

Тутъ опять поднимается консерваторъ и говоритъ:

— Вотъ именно я и имѣлъ въ виду, что радикализмъ лѣвой ведетъ страну къ упадку!

Предсѣдатель перебиваетъ:

— Слово принадлежитъ господину Бондезену.

Но тутъ вмѣшивается осторожный либералъ.

— Мы не согласны съ заявленіемъ гесподина Бондезена о радикальной лѣвой. Господинъ Бондезенъ радикалъ и говоритъ съ своей личной точки зрѣнія, а не отъ лица лѣвой.

Предсѣдатель кричитъ громко: