Кнут Гамсун - Новая земля (Новь)

Они условились, Олэ хотѣлъ самъ позаботиться о билетахъ.

И какъ только Тидеманъ вышелъ изъ конторы, Олэ началъ телефонировать по поводу билетовъ; онъ хотѣлъ имѣть три мѣста въ одномъ ряду, 11, 12 и 13. Номеръ 12-тый онъ хотѣлъ самъ отнести Фру Ханкѣ, жившей внизу около крѣпости; билетъ въ оперу доставитъ ей удовольствіе; раньше никто не ходилъ такъ усердно въ оперу, какъ она. По дорогѣ онъ тихонько потиралъ себѣ руки. У нея будетъ Номеръ двѣнадцатый и она будетъ сидѣть въ серединѣ. А для себя онъ оставитъ номеръ 13, это подходящій для него номеръ, такой несчастливый номеръ…

Отъ нетерпѣнія онъ шелъ все быстрѣе и забылъ о своихъ собственныхъ невзгодахъ. О немъ не можетъ быть больше и рѣчи, онъ покончилъ со своимъ горемъ, совершенно покончилъ, онъ справился съ нимъ, пустъ это видитъ весь міръ. Развѣ его сильно потрясла новость, что Агата въ городѣ? Ни въ какомъ случаѣ; онъ совсѣмъ не обратилъ на это вниманіе. Все перемелется все успокоится.

Олэ дошелъ дальше. Онъ очень хорошо зналъ адресъ фру Ханки; онъ не разъ въ теченіе осени провожалъ ее до ея двери, когда она потихоньку бывала у него, чтобы справляться о своихъ дѣтяхъ. Кромѣ того, онъ встрѣтилъ Тидемана передъ ея окнами въ тотъ вечеръ, когда онъ вернулся изъ Англіи. Какъ они думали другъ о другѣ. У нихъ все это было иначе, чѣмъ у него, онъ съ этимъ покончилъ и не думалъ больше…

Когда онъ пришелъ туда, онъ узналъ, что фру Ханка заперла свою комнату и ея не было въ городѣ, она уѣхала въ деревню и вернется только завтра.

Олэ слушалъ, но не сразу понялъ. Въ деревню? Въ какую деревню?

А отвѣтъ былъ такой: въ ихнюю деревню, въ деревню Тидемана.

Ахъ да, въ деревню Тидемана; какъ онъ не догадливъ. Ахъ да, значитъ она уѣхала въ деревню. Олэ досмотрѣлъ на часы. Нѣтъ, нельзя было допустить, что сегодня вернется фру Ханка, было черезчуръ поздно. И, кромѣ того, что можетъ побудить ее такъ скоро вернуться въ городъ. Онъ хотѣлъ ее и ея мужа застать врасплохъ своимъ планомъ. Но теперь весь его планъ разстроился, превратился въ дымъ. Нѣтъ, какъ ему не везло, даже если онъ другимъ хотѣлъ сдѣлать что-нибудь хорошее.

Олэ вернулся опять къ прежней мысли.

Въ деревню! Она посѣщаетъ старыя мѣста. Она не могла больше терпѣть, она непремѣнно должна была снова увидѣть свою дачу, несмотря на то, что листва давно облетѣла и садъ опустѣлъ. Она потребовала ключъ у сторожа и заперлась въ комнатахъ Дага. Тамъ лѣтомъ должна была бы былъ Агата, если бы все это не кончилось такъ грустно. Да, но это совсѣмъ другое и къ этому не имѣетъ никакого отношенія. Дѣло въ томъ, что фру Ханки не было въ городѣ и она не могла бытъ сегодня вечеромъ въ оперѣ.

Олэ усталъ и былъ разочарованъ, ему было такъ грустно и онъ рѣшилъ разсказать Тидеману о своемъ планѣ, во всякомъ случаѣ онъ думалъ сдѣлать хорошее и ему было досадно за обоихъ. Онъ отправился къ Тидеману:

"Намъ приходится однимъ идти въ оперу", сказалъ онъ; "а то вѣдь у меня было еще третье мѣсто для твоей жены".

Тидеманъ перемѣнился въ лицѣ.

"Вотъ какъ?" сказалъ онъ только.

"Я хотѣлъ, чтобъ она сидѣла между нами обоими. Я долженъ былъ бы сказать тебѣ это можетъ бытъ раньше, но — а вотъ теперь фру Ханка уѣхала".

"Вотъ какъ?" сказалъ Тидеманъ попрежнему.

"Послушай, Андрей, ты не сердишься на меня за это? Если бы ты только зналъ… Твоя жена за послѣдніе мѣсяцы бывала часто у меня и справлялась о тебѣ и дѣтяхъ".

"Да, ну хорошо".

"Что?

"Я говорю, ну хорошо. Зачѣмъ ты мнѣ все это разсказываешь?"

Олэ не могъ дольше сдерживаться, онъ подошелъ вплотную къ Тидеману съ раскраснѣвшимся лицомъ и сказалъ, разсвирѣпѣвъ, шипящимъ голосомъ:

"Я хочу тебѣ сказать только одно, чортъ возьми, ты не понимаешь своего собственнаго блага. Нѣтъ. Ты какой-то баранъ. Ты введешь ее въ могилу, вотъ чѣмъ ты кончишь. И ты самъ стараешься идти по той же дорогѣ, развѣ я не вижу?" "Ну хорошо", "ну хорошо" — вотъ какъ, постоянный твой отвѣтъ, "ну хорошо", что она ко мнѣ крадется вечеромъ, когда стемнѣетъ и дрожащимъ голосомъ спрашиваетъ о тебѣ и дѣтяхъ. Думаешь ли ты, что я ради собственнаго удовольствія справлялся всѣ эти мѣсяцы о твоемъ самочувствіи и обо всемъ. Для кого я это дѣлалъ, если не для нея? Что касается меня, то по моему ты просто можешь убираться къ чорту, понимаешь? Да. Ты не видишь и не понимаешь, что она груститъ изъ-за тебя. Я видѣлъ, какъ она здѣсь ночью стояла передъ дверью твоей конторы, я слышалъ, какъ она говорила покойной ночи тебѣ и дѣтямъ. Она — очень плакала и посылала поцѣлуи Іоханнѣ и Идѣ, потомъ она поднялась по лѣстницѣ къ входной двери и провела рукой по ручкѣ, которую ты тронулъ, когда уходилъ и закрывалъ дверь; она держала ручку двери, какъ будто это была твоя рука; покойной ночи было сказано тебѣ. Я видѣлъ это съ угла нѣсколько разъ. Но ты и на это скажешь "ну хорошо", ты просто какой-то деревянный, знай это. Впрочемъ я не хочу сказать, что ты совсѣмъ зачерствѣлъ", прибавилъ Олэ, уже раскаиваясь, увидя грустное лицо Тидемана. "Ты не долженъ принимать близко къ сердцу, что я тебѣ сказалъ, я не хотѣлъ тебѣ сдѣлать больно; прости меня, что я былъ грубъ по отношенію къ тебѣ; слышишь это не было моимъ намѣреніемъ. Но, Боже мой, неужели ты все еще меня не знаешь?"