Гарольд Роббинс - Парк-авеню 79

Неожиданно он спросил:

— Мария, сколько тебе лет?

— Угадай!

— Семнадцать?

Как всякая молоденькая девушка, Мария мечтала казаться старше, поэтому с готовностью подтвердила:

— Почти.

Росс скорчил свирепую гримасу, обхватил ее ноги и, повалив девушку на себя, грозно прорычал:

— Готова ли ты к поцелую, моя светловолосая красавица?

Их лица снова оказались рядом, и он отчетливо увидел, что улыбается только яркий рот, а глаза сохраняют обычное непроницаемое спокойствие. В тон ему Мария ответила:

— Всегда готова.

Ее слова оказались чистой правдой. Девушка прильнула к Россу таким нежным и долгим поцелуем, что у него закружилась голова. Усилием воли он оторвался от полураскрытых влажных губ. Зря стараешься, крошка. Теперь эти штучки не застанут его врасплох. И Росс постарался прижать Марию покрепче к себе, чтобы между их телами не осталось даже щелки для ее руки. Порадоваться своей находчивости он не успел — от нежного прикосновения легких пальцев к его щеке перехватило дыхание. Опять! Поняв, что проиграл, Росс разжал объятия и мрачно бросил в сторону:

— Пора собираться.

Без тени обиды или сожаления девушка спокойно поднялась и окинула парня насмешливым взглядом.

Он медленно свернул плед, крепко прижал сверток к животу, встал и, глядя себе под ноги, пошел с пляжа. Мария догнала его возле дома и, подстраиваясь под его широкий шаг, шутливо потянула плед:

— Что это ты там прячешь, милый?

Росс залился густой краской и уже открыл рот, собираясь осадить бесцеремонную девчонку, но она расхохоталась так весело и искренне, что ему тоже стало смешно.

Они вошли с заднего крыльца и спустились в небольшое полуподвальное помещение, оборудованное под душевую. Мария вошла первой и, прижав к губам палец, застыла на пороге:

— Тс-с, смотри — наши голубки.

Крепко обнявшись, на кушетке спала голая парочка. В первую минуту Росс растерялся, но пышные формы Фрэнси рядом с выпирающими ребрами и узенькими плечами Джимми выглядели так комично, что он едва не расхохотался во весь голос.

Посмеявшись себе в ладонь, Росс прошептал:

— Разбудим их?

Мария ехидно протянула:

— Ну зачем же? Бедняжки так устали.

На цыпочках они прокрались мимо спящих и вошли в холл.

Девушка огляделась:

— Послушай, как отсюда пройти в спальню? Я хочу переодеться.

Следом за ним Мария поднялась в сатиновую комнату.

— Можно принять душ?

Росс пожал плечами:

— Принимай, если не боишься холодной воды. Бойлер еще не включен.

— Не боюсь.

Она подхватила со стула одежду, закрыла за собой дверь, прислушалась: Росс прошел мимо ванной к выходу. Через пару секунд его шаги затихли где-то в коридоре. Только тогда Мария сняла купальник и огляделась. Боже, какое все белое и чистое!

Мария тщательно задернула занавеску, осторожно повернула кран. Из дырчатой головки душа полилась чуть теплая вода, но это нисколько не портило настроения. Наоборот, в холодной воде хотелось быстрее двигаться, жить! Жить... То, что ежедневно происходило у нее дома, вряд ли можно считать жизнью. Старая облупившаяся ванна стояла прямо на кухне, а туалет размещался в коридоре. Душа не было вовсе, хотя его-то Мария очень любила. Да, жить надо вот так: красиво и удобно.

Неожиданно для себя, она принялась что-то негромко напевать, потом с сожалением выключила душ, отдернула занавеску, одной ногой вылезла из ванны...

Прямо перед ней с банной простыней в руках стоял Росс. Он радостно улыбался:

— Я подумал, что тебе это пригодится.

Мария не шевельнулась.

— Как ты вошел?

Улыбка тихо соскользнула с его лица.

— В ванную два входа — из комнаты сестры и оттуда, из моей. Возьми, вытрись. Я слышал, что блондинки легко простужаются.

Мария завернулась в полотенце и холодно бросила:

— Благодарю.

Росс растерялся:

— Послушай, ты ведь не сердишься? Нет?

Она отрезала:

— Ненавижу, когда за мной подглядывают.

Парень притянул ее к себе и попытался поцеловать:

— Ну-ну, не дуйся. Тебе это не идет. Я пошутил.

Мария отвернула лицо, и его губы ткнулись в мокрую щеку.

— Глупо пошутил. Выйди, мне надо одеться.

Даже через толстую влажную ткань Росс почувствовал нежное тепло девичьего тела, и ему снова захотелось пережить то острое ощущение, которое он испытал на пляже. Но сейчас все будет иначе — так, как захочет Росс. Из головы не шли лежащие в обнимку, голые Джимми и Фрэнси. Он прижал Марию к груди, прямо к бешено колотящемуся сердцу: