— Позвольте пожелать вамъ добраго утра, сказалъ Снитчей: это и за себя и за Краггса.- (Краггсъ поклонился). — Цалую вашу ручку, продолжалъ онъ, обращаясь къ Мери, и поцаловалъ ручку:- и желаю вамъ, — желалъ онъ или не желалъ въ самомъ дѣлѣ, неизвѣстно: съ перваго взгляда онъ не походилъ на человѣка, согрѣтаго теплымъ сочувствіемъ къ ближнему:- желаю вамъ еще сто разъ встрѣтить этотъ счастливый день.
Докторъ, заложивши руки въ карманы, значительно засмѣялся. Ха! ха! ха! Фарсъ во сто актовъ!
— Однако же я увѣренъ, замѣтилъ Снитчей, приставляя небольшую синюю сумку къ ножкѣ стола — вы ни въ каковъ случаѣ не захотите укоротить его для этой актрисы, докторъ Джеддлеръ.
— Нѣтъ, отвѣчалъ докторъ. — Боже сохрани! Дай Богъ ей жить и смѣяться надъ фарсомъ, какъ можно дольше, а въ заключеніе сказать съ острякомъ французомъ: фарсъ разыгранъ, oпyскайте занавѣсъ.
— Острякъ французъ былъ не правъ, докторъ Джеддлеръ, возразилъ Снитчей, пронзительно заглянувши въ сумку:- и ваша философія ошибочна, будьте въ томъ увѣрены, какъ я уже не разъ валъ говорилъ. Ничего серьёзнаго въ жизни! Да что же по вашему права?
— Шутка, отвѣчалъ докторъ.
— Вамъ никогда не случалось имѣть дѣло въ судѣ? спросилъ Снитчей, обративши глаза отъ сумки на доктора.
— Никогда, отвѣчалъ докторъ.
— Если случится, замѣтилъ Снитчей: — такъ, можетъ быть, вы перемѣните ваше мнѣніе.
Краггсъ, который, казалось, только очень смутно или вовсе не сознавалъ въ себѣ отдѣльнаго, индивидуальнаго существованія и былъ представляемъ Снитчеевъ, отважился сдѣлать свое замѣчаніе. Это замѣчаніе заключало въ себѣ единственную мысль, которая не принадлежала на половину и Снитчею; но за то ее раздѣляли съ Краггсомъ многіе изъ мудрыхъ міра сего.
— Оно стало нынче ужь слишкомъ легко, замѣтилъ Краггсь,
— Что, вести процессъ? спросилъ докторъ.
— Да всѣ, отвѣчалъ Краггсъ. — Теперь все стало какъ-то слишкомъ легко. Это порокъ нашего времени. Если свѣтъ шутка (я не приготовился утверждать противное), такъ слѣдовало бы постараться, чтобы эту шутку было очень трудно разыграть. Слѣдовало бы сдѣлать изъ нея борьбу, сэръ, и борьбу возможно тяжелую. Такъ слѣдовало бы; а ее дѣлаютъ все легче да легче. Мы смазываемъ масломъ врата жизни, а имъ слѣдовало бы заржавѣть. Скоро они начнутъ двигаться безъ шума, а имъ слѣдовало бы визжать на петляхъ, сэръ.
Краггсъ, казалось, самъ завизжалъ на своихъ петляхъ, высказывая это мнѣніе, которому наружность его сообщила неимовѣрный эффектъ. Краггсъ былъ человѣкъ холодной, сухой, крутой, одѣтый, какъ кремень, въ сѣрое съ бѣлымъ, съ глазами, метавшими мелкія искры, какъ будто ихъ высѣкаетъ огниво. Три царства природы имѣли каждое своего идеальнаго представителя въ этомъ тріо спорившихъ; Снитчей былъ похожъ на сороку или ворону (только безъ лоску), а сморщенное лицо доктора походило на зимнее яблоко; ямочки на немъ изображали слѣды птичьихъ клювовъ, а маленькая косичка сзади торчала въ видѣ стебелька.
Въ это время статный молодой человѣкъ, одѣтый по дорожному, быстро вошелъ въ садъ въ сопровожденіи слуги, нагруженнаго чемоданомъ и узелками; веселый и полный надежды видъ его гармонировалъ съ яснымъ утромъ. Трое бесѣдовавшихъ сдвинулись въ одну группу, какъ три брата Парокъ, или три Граціи, замаскированныя съ величавшимъ искусствомъ, или, наконецъ, какъ три вѣщія сестры въ степи, — и привѣтствовали пришедшаго.
— Счастливо встрѣчать этотъ день, Альфъ, сказалъ докторъ.
— Встрѣтить его еще сто разъ, мистеръ Гитфильдъ, сказалъ, низко кланяясь, Снитчей.
— Сто разъ! глухо и лаконически проговорилъ Краггсъ.
— Что за гроза! воскликнулъ Альфредъ, вдругъ остановившись. — Одинъ, два, три — и все предвѣстники чего-то недобраго на ждущемъ меня океанѣ. Хорошо, что не васъ первыхъ встрѣтилъ я сегодня по утру, а то это дурная была бы примѣта. Первую встрѣтилъ я Грацію, милую, веселую Грацію, — и вы мнѣ не страшны!
— Съ вашего позволенія, мистеръ, вы первую встрѣтили меня, сказала Клеменси Ньюкомъ. — Она, извольте припомнить, вышла сюда гулять еще да восхода солнца. Я оставалась въ комнатахъ.
— Да, правда. Клеменси первая попалась мнѣ сегодня навстрѣчу, сказалъ Альфредъ: — все равно, я не боюсь васъ и подъ щитомъ Клеменси!
— Ха, ха, ха! — это я за себя и за Краггса, сказалъ Снитчей: — хорошъ щитъ!
— Можетъ быть, не такъ дуренъ, какъ кажется, отвѣчалъ Альфредъ, дружески пожимая руки доктору, Снитчею и Краггсу.
Онъ оглянулся вокругъ.
Читать дальше