Чарльз Диккенс - Битва жизни (пер. Кронеберг)

— Или, можетъ быть, сказала Клеменси, бросаясь мимо мужа и задѣвши за Уардена: — можетъ быть, она здѣсь, съ вами. Я это вижу по васъ. Дайте на все взглянуть, сэръ. Я ходила за ней, когда она была еще ребенкомъ, на моихъ глазахъ она выросла и сдѣлалась первою красавицей во всемъ околодкѣ. Я знала ее, когда она была невѣстой мистера Альфреда. Я старалась предостеречь ее, когда вы манили ее съ собою. Я знаю, что былъ старый домъ ея, когда она была его душою, и какъ измѣнился онъ, когда она бѣжала. Дайте мнѣ поговорить съ ней!

Онъ смотрѣлъ на нее съ состраданіемъ и не безъ удивленія, но ни однимъ жестомъ не изъявлялъ своего согласія.

— Я думаю, продолжала Клеменси:- она не можетъ знать, какъ чистосердечно они ее простили, какъ они ее любятъ, что за радость была бы для нихъ увидѣть ее еще разъ! Она, можетъ быть, боится притти къ нимъ въ домъ. Можетъ быть, увидѣвши меня, она будетъ смѣлѣе. Скажите только правду, мистеръ Уарденъ: съ вами она?

— Нѣтъ, отвѣчалъ онъ, качая головою. Этотъ отвѣтъ, всѣ его пріемы, чорное платье, это быстрое возвращеніе, при объявленномъ намѣреніи продолжить пребываніе на границей, — объяснили все: Мери не было въ живыхъ.

Онъ не отрицалъ этого; да, ее уже не было! Клеменси упала на стулъ, прилегла лицомъ къ столу и зарыдала.

Въ эту минуту вбѣжалъ въ комнату, едва переводя духъ, сѣдой, пожилой джентльменъ; онъ такъ запыхался, что по голосу едва можно было узнать въ немъ мистера Снитчея.

— Господи Боже мои, мистеръ Уарденъ! сказалъ адвокатъ, отводя его въ сторону: — какой вѣтеръ…. (онъ поневолѣ остановился и перевелъ духъ….) занесъ васъ сюда?

— Неблагопріятный, я думаю, отвѣчалъ онъ. — если бы вы слышали, что тутъ сейчасъ было! — какъ отъ меня требовали невозможнаго! — что за тревоги и печаль являются всюду со мною!

— Могу себѣ вообразить. Только на чѣмъ вы пришли сюда, сэръ? спросилъ Снитчей.

— Какъ! Почемъ я зналъ, кто содержитъ гоcтинницу? Пославши къ вамъ моего слугу, я вошелъ сюда, потому-что эта гостинница была для меня незнакома; меня естественно все, и старое и новое, занимаетъ на этой старой сценѣ моей жизни; и мнѣ хотѣлось переговоритъ съ вами внѣ города, прежде, нежели явиться туда. Мнѣ хотѣлось узнать, какъ тамъ меня примутъ. Я вижу по вашимъ пріемамъ, что вы можете мнѣ сказать это. Если бы не ваша проклятая осторожность, такъ я уже давно былъ бы обо всемъ извѣщенъ.

— Осторожность! повторилъ адвокатъ. — Я говорю за себя и Краггса, — покойнаго (мистеръ Снитчей посмотрѣлъ на ленту на своей шляпѣ и покачалъ годовою) — можете ли вы охуждать насъ, мистеръ Уарденъ? Мы съ вами условились никогда не касаться болѣе этого предмета, — и при томъ, такимъ степеннымъ людямъ, какъ мы (я тогда же записалъ ваши слова), нечего вмѣшиваться въ это дѣло. Осторожность! Когда мистеръ Краггсъ сошелъ въ могилу, твердо увѣренный….

— Я далъ торжественное обѣщаніе молчать, пока не возвращусь, когда бы это ни случилось, прервалъ его Уарденъ:- и я сдержалъ слово.

— Да, сэръ, и я повторяю, что и мы были обязаны молчать, возразилъ Снитчей. — Этого требовалъ долгъ нашъ въ отношеніи къ себѣ самимъ и къ нашимъ кліентамъ, въ числѣ ихъ и къ вамъ, молчаливому, какъ могила. Не намъ было распрашивать объ такомъ щекотливомъ предметѣ. Я кое-что подозрѣвалъ, сэръ, но нѣтъ еще и полугода, какъ я узналъ истину, и увѣрялся, что вы ее потеряли.

— А отъ кого вы это узнали? спросилъ кліентъ.

— Отъ самого доктора Джеддлера, сэръ, который, наконецъ, добровольно сообщилъ мнѣ это извѣстіе. Онъ, — и только онъ одинъ, — зналъ всю истину, уже нѣсколько лѣтъ.

— И вы ее знаете? сказалъ Уарденъ.

— Да, сэръ! Знаю даже, что завтра ввечеру разскажутъ все сестрѣ ея. Они обѣщали ей это. А между тѣмъ, не угодно ли вамъ почтить мои домъ вашимъ пребываніемъ Т Вѣдь дома васъ не ждутъ. Только, во избѣжаніе разныхъ затрудненій, въ случаѣ васъ узнаютъ, — хоть вы и очень перемѣнились, — я самъ, кажется, не узналъ бы васъ, мистеръ Уарденъ, — отобѣдаемъ лучше здѣсь, и пойдемъ ввечеру. Здѣсь очень хорошо можно пообѣдать, и на вашей землѣ, мимоходомъ замѣтить. Я и покойный Краггсъ обѣдывали тутъ иногда, и всегда оставались довольны. Мистеръ Краггсъ, сэръ, сказалъ Снитчей, зажмуривши глаза на минуту и опять ихъ открывши: — исключенъ изъ списка живыхъ слишкомъ рано.

— Боже сохрани, чтобы я не раздѣлялъ вашего прискорбія, сказалъ Уарденъ, поведши рукою по лбу: — но я теперь точно во снѣ. Не могу ничего разсудить ясно. Мистеръ Краггсъ, — да, - мнѣ очень жаль, что мы потеряли мистера Краггса.