Чарльз Диккенс - Битва жизни (пер. Кронеберг)

Бритнъ помнилъ все это очень хорошо.

— Такъ сестра ея вышла за мужъ? спросилъ незнакомецъ и, помолчавши немного, прибавилъ: за кого?

Клеменси чуть не опрокинула столика, при этомъ вопросѣ.

— Развѣ вы не знаете? сказала она.

— Хотѣлось бы узнать, отвѣчалъ онъ, наполняя стаканъ и поднося его къ губамъ.

— Да вѣдь если разсказывать обстоятельно, — длинная исторія, сказала Клеменси, подперши подбородокъ лѣвою рукою, а локоть лѣвой руки правою; она покачала годовою и смотрѣла, казалось, сквозь рядъ минувшихъ годовъ. — Да, длинная исторія.

— Можно разсказать ее вкратцѣ, замѣтилъ незнакомецъ.

— Вкратцѣ, повторила Клеменси все тѣмъ же задумчивымъ тономъ, по видимому вовсе не относясь къ гостю и не сознавая присутствія слушателей. — Что тутъ разсказывать? Что они грустили и вспоминали объ ней вмѣстѣ, какъ объ умершей, — что они любили ее такъ нѣжно, не упрекали ее, находили даже для нея оправданія? это знаютъ всѣ. Больше меня никто въ этомъ не увѣренъ, прибавила она, отирая глаза рукою.

— Потомъ, — сказалъ незнакомецъ.

— Потомъ, сказала Клеменси, механически продолжая фразу и не измѣняя своего положенія: — они женились. Свадьбу сыграли въ день ея рожденія, — завтра какъ ранъ опять этотъ день, — тихо, безъ шуму, но за то они счастливы. Какъ-то вечеромъ они гуляли въ саду; мистеръ Альфредъ и говоритъ: „Грація! пусть ваша свадьба будетъ въ день рожденія Мери.“ Такъ и сдѣлали.

— И они живутъ счастливо? спросилъ незнакомецъ.

— О, какъ никто въ мірѣ, сказала Клеменси. — Только эта одна и есть у нихъ печаль.

Клеменси подняла голову, какъ будто вдругъ вспомнила, при какихъ обстоятельствахъ она вспоминаетъ прошедшее. Она быстро взглянула на гостя; видя, что онъ оборотился лицомъ къ окну и внимательно смотритъ на дорогу, она начала дѣлать мужу выразительные знаки, указывая на объявленіе и шевеля губами, какъ будто съ жаромъ повторяетъ ему одно и тоже слово или фразу. Но такъ какъ она не производила ни одного звука, и нѣмые жесты ея, какъ всѣ вообще ея движенія, были очень необыкновенны, — такое непонятное поведеніе довело Бритна почти до отчаянія. Онъ поглядывалъ то на столъ, то на гостя, то на ложки, то на жену, слѣдилъ за ея пантомимою съ выраженіемъ глубочайшаго недоумѣнія, спрашивалъ ее на томъ же языкѣ, не въ опасности ли имущество ихъ, или онъ, или она, отвѣчалъ на ея знаки другими знаками, выражавшими крайнее замѣшательство, вглядывался въ движеніе ея губъ, изъяснялъ его вполголоса на разныя манеры: „молоко и карты,“ „мелко и жарко,“ — и никакъ не могъ приблизиться къ истинѣ.

Клеменси перестала, наконецъ, дѣлать знаки, убѣдившись, что это безполезно; она понемножку подвигала стулъ свои къ гостю, смотрѣла какъ будто въ полъ, а между тѣмъ, поглядывала на него по временамъ очень зорко и ждала, что онъ спроситъ еще о чемъ нибудь. Онъ не долго заставилъ ее ждать.

— А что же потомъ было съ той, которая бѣжала? Вѣроятно вы это знаете?

Клеменси покачала головою.

— Слышала я, сказала она, — что доктору Джеддлеру извѣстно объ этанъ больше, нежели онъ говоритъ. — Миссъ Грація получала отъ нея письма: пишетъ, что она здорова и счастлива и что стала еще счастливѣе, узнавши, что сестра вышла за мистера Альфреда. Но жизнь и судьба ея покрыты какой-то тайною, которая до сихъ поръ не объяснилась, и которую….

Она остановилась.

— И которую, — повторилъ незнакомецъ.

— Которую можетъ, я думаю, объяснить только одинъ человѣкъ, сказала Клеменси.

— Ктожь бы это могъ быть? спросилъ гость.

— Мистеръ Мейкль Уарденъ! отвѣчала Клеменси, почтя вскрикнувши и въ одно и тоже время объясняя мужу, что хотѣла она ему сказать знаками, и давая знать Уардену, что онъ узнанъ.

— Вы помните меня, сэръ, сказала Клеменси, дрожа отъ внутренняго волненія: — да, я это вижу; помните, ночью, въ саду, — я была съ нею!

— Да, вы были съ нею, сказалъ онъ.

— Да, сэръ, продолжала Клеменси: — да, безъ всякаго сомнѣнія. Это мужъ мой, съ вашего позволенія. Бенъ, душа моя Бенъ, бѣги къ миссъ Грація, бѣги къ мистеру Альфреду, бѣги куда нибудь, Бенъ! приведи сюда кого нибудь, скорѣй!

— Постойте! сказалъ Уарденъ, спокойно становясь между дверью и Бритномъ. — Что вы хотите сдѣлать?

— Дать знать, что вы здѣсь, сэръ, отвѣчала, Клеменси, всплеснувши руками: — сказать имъ, что они могутъ узнать объ ней лично отъ васъ, что она не совсѣмъ для нихъ потеряна, что она возвратится домой благословить отца и любящую дочь, — и даже старую служанку свою (она ударила себѣ въ грудь обѣими руками), — даже и меня, и дать мнѣ взглянуть на ея милое личико. Бѣги, Бенъ, бѣги! — И она все тѣснила его къ дверямъ и мистеръ Уарденъ все заслонялъ ему дорогу, протянувши руку, не съ сердитымъ, но съ печальнымъ видомъ.