Оливер Голдсмит - Вэкфильдский священник

Смотрителя позвали; онъ тотчасъ явился, и сэръ Уильямъ спросилъ его, знаетъ ли онъ, съ кѣмъ говоритъ.

— Какъ не знать, ваше сіятельство! возразилъ смотритель:- мы довольно хорошо знаемъ сэра Уильяма Торнчиля; а кто хоть сколько нибудь его знаетъ, тому лестно и поближе познакомиться.

— Хорошо же, сказалъ баронетъ:- я къ вамъ съ просьбой: позвольте вотъ этому человѣку съ двумя изъ вашихъ подчиненныхъ отправиться по моему порученію; вамъ извѣстно, что я принадлежу къ мировому институту и слѣдовательно беру на себя всю отвѣтственность.

— Одного вашего слова довольно, возразилъ смотритель:- коли вамъ угодно, пошлите ихъ хоть на тотъ конецъ Англіи.

Благодаря сговорчивости смотрителя, Дженкинсонъ въ ту же минуту отправился розыскивать Тимофея Бакстэра, а мы тѣмъ временемъ забавлялись привѣтливостью моего младшаго мальчика Виля, который только что пришелъ и, увидавъ гостя, поспѣшилъ влѣзть на колѣни сэра Уильяма и началъ цѣловать его. Мать только что собралась пожурить его за такую фамильярность, но добродушный гость предупредилъ ее.

— Какъ, это Виль, мой круглолицый плутъ! воскликнулъ онъ: — такъ ты не забылъ своего стараго пріятеля Борчеля? А, и ты тутъ, Дикъ, мой почтеннѣйшій! Ну, вотъ видите, и я тоже о васъ помнилъ. — Говоря это, онъ вытащилъ изъ кармана два большихъ инбирныхъ пряника; которые бѣдняжки принялись грызть съ большимъ увлеченіемъ, такъ какъ съ утра только позавтракали, да и то очень скудно. Только теперь мы сѣли за обѣдъ, успѣвшій простыть совершенно. Впрочемъ, такъ какъ рука моя все еще сильно болѣла, прежде чѣмъ сѣсть за столъ, сэръ Уильямъ прописалъ мнѣ примочку; оказалось, что онъ ради забавы изучалъ медицину и былъ весьма искусенъ и свѣдущъ по этой части. Мы послали рецептъ въ мѣстную аптеку; когда принесли лекарство, онъ самъ сдѣлалъ мнѣ перевязку, и я почувствовалъ почти тотчасъ значительное облегченіе.

За обѣдомъ намъ прислуживалъ самъ смотритель, всячески старавшійся чествовать нашего гостя. Мы еще не кончили обѣдать, когда мистеръ Торнчиль во второй разъ прислалъ просить позволенія явиться предъ лицо своего дяди, дабы доказать свою невинность и возстановить свою честь. Баронетъ изъявилъ согласіе и приказалъ впустить мистера Торнчиля.

Мистеръ Торнчиль вошелъ съ улыбкою, которая рѣдко его покидала, и собирался обнять своего дядю, но тотъ съ презрѣніемъ отстранилъ его.

— Безъ раболѣпства, сэръ, сказалъ баронетъ, взглянувъ на него строго:- единственный путь къ моему сердцу — путь чести; а тутъ, я вижу, какая-то путаница, сплетеніе лжи, трусости и притѣсненій. Какъ могло случиться, сэръ, что этотъ бѣдный человѣкъ, къ которому, какъ мнѣ извѣстно, вы питали дружескія чувства, очутился въ такомъ ужасномъ положеніи? Въ благодарность за гостепріимство вы соблазнили его дочь, да еще посадили его въ тюрьму, — за то, вѣроятно, что онъ за это не сказалъ вамъ спасибо? Сынъ его тоже, съ которымъ вы побоялись стать лицомъ къ лицу, какъ подобаетъ мужчинѣ…

— Возможно ли, сэръ, прервалъ его племянникъ, — возможно ли, чтобы мой родной дядя вмѣнилъ мнѣ въ преступленіе то, что самъ онъ столько разъ мнѣ внушалъ?

— Это, пожалуй, справедливо! воскликнулъ сэръ Уильямъ:- въ этомъ случаѣ вы поступили осторожно и… хорошо; хотя не такъ, какъ поступилъ бы на вашемъ мѣстѣ вашъ покойный отецъ. Мой братъ былъ благороднѣйшимъ изъ людей, а ты… Нѣтъ, въ этомъ случаѣ вы дѣйствовали, какъ слѣдуетъ, и я могу только похвалить васъ.

— Я надѣюсь, подхватилъ его племянникъ, — что и въ остальныхъ моихъ поступкахъ вы не найдете поводовъ къ осужденію. Правда, сэръ, что я показывался въ нѣсколькихъ увеселительныхъ заведеніяхъ съ дочерью этого джентльмена; это было, пожалуй, легкомысленно; но они подняли скандалъ и назвали мой поступокъ гораздо болѣе серьезнымъ именемъ, увѣряя, что я развратилъ ее. Я лично отправился къ ея отцу, желая представить ему дѣло въ истинномъ свѣтѣ, но онъ встрѣтилъ меня ругательствами и оскорбленіями. Что до прочаго, то есть до пребыванія его здѣсь, прошу васъ обратиться за разъясненіями къ моему стряпчему и къ управляющему: я имъ предоставляю возиться со всѣми подобными дѣлами. Если этотъ джентльменъ задолжалъ и не хочетъ или даже не можетъ платить, ихъ дѣло вѣдаться съ нимъ. И причемъ же тутъ жестокости или несправедливости, когда все дѣлается по закону?

— Если все, что вы сказали, точно такъ и было, сказалъ сэръ Уильямъ, — то въ вашемъ поведеніи я не усматриваю ничего непростительнаго; и хотя вы могли бы проявить побольше великодушія, не допустивъ своихъ подчиненныхъ притѣснять этого джентльмена, но все-таки я признаю, что законныя формы были соблюдены.