Джон Пристли - Герой-чудотворец

Толстая и пыхтящая миссис Фосет стала вдруг внимательной дамой-покровительницей.

– Ну как она там, ваша девушка? Опять собирается приехать?

– Она вышла замуж. Несколько дней назад, – угрюмо ответил Чарли.

– Вышла замуж? Нет, вы только подумайте! – Миссис Фосет была и поражена и довольна. Потом она усомнилась, так как Чарли часто подшучивал над ней. – Нет, это правда?

– Правда. Ада, моя сестра, пишет об этом.

– А я думала, что она – ваша девушка…

– Ммм… Теперь нет. Вышла замуж в прошлую субботу. Белые ленты… Заметка в газете…

В интересах миссис Фосет было держать постояльца, этого хорошего молодого человека, имеющего определенную работу, неженатым как можно дольше, но тем не менее она, казалось, была возмущена больше, чем он сам.

– Нет, вы только подумайте! Так сейчас и поступают многие девушки. Ни стыда у них, ни совести. Одно бесстыдство. И вы долго гуляли с ней?

– Года два. С перерывами.

– Два года! – продолжала она, беря ноты всё выше и выше. – Такой славный, самостоятельный молодой человек! Ради нее вы бы сделали всё, я уверена. Но стояло вам уехать на несколько месяцев и, пожалуйста – вышла замуж! Не сказав ни словечка. Знаете, что я вам скажу, пусть слышит меня кто угодно, она сделали глупость, что связалась с кем-то. Он ее еще проучит. Таких найти очень нетрудно. Разодет и всякое там тра-ля-ля, а потом, не успеешь опомниться, как он потребует, чтобы ты работала на него, – добавила она сурово, словно обращаясь к невидимой толпе щеголей и коварных изменников. – Бездельник, наверное, и белоручка. Вот кого она подцепила, попомните мои слова.

– Нет, – спокойно не согласился Чарли. – Он хороший парень. Я его знаю.

– Знаете? Нет, вы только подумайте! Это еще хуже, если знаете. Каков же он тогда, если так насмеялся над вами! И она!.. – С этими словами миссис Фосет сделала несколько шагов к Чарли и продолжала более доверительно: – Теперь уж я скажу вам, чего раньше не говорила. Еще тогда, когда она была вашей девушкой, когда она приезжала и просидела здесь вечер, не мне оговаривать ее, но я еще тогда подумала, что вы связались с пустой девчонкой. Такую легко видишь по глазам. «Хорошенькая, ничего не скажешь, – сказала я себе тогда, – но, ручаюсь, пустая. Я бы не удивилась, – сказала я себе, – если он вдруг увидит, что это не то». Так сказала я тогда себе.

Однако у Чарли была хорошая память. Он не забыл, как она весь вечер увивалась около Дейзи и целыми днями потом говорила о ней. А теперь только послушай ее! Он скептически улыбнулся.

– Дейзи не такая. Я не хочу, чтобы ей плохо было. Мы ничего не обещали друг другу.

– Конечно, так и надо смотреть на всё, – сказала миссис Фосет, которая считала, что подобный взгляд – жалок и бесплоден: она жаждала драмы. – Очень хорошо, что вы можете так смотреть. Многие не могут. Не знаю, могу ли я, – добавила она задумчиво. – Но я терпеть не могу обмана. Всё, что угодно, но не обман. Нет, не терплю и никогда не терпела. Как печенка? Попался как будто неплохой кусочек.

– Отличный. – И обманутый влюбленный бодро кивнул и приступил к абрикосам и кастарду. – Не думайте об этом, мамаша. У них всё в порядке, у меня тоже. И никто не собирается плакать.

– Конечно, я всегда так говорила, – сказала миссис Фосет, не желая, чтобы ее превзошли в философском восприятии жизни. – Чему быть, того не миновать. Поверьте, у меня тоже было достаточно неприятностей, но я всегда говорила себе: чему быть, того не миновать.

Переваливаясь с ноги на ногу, она удалилась, унося с собой остатки печенки с картофелем.

Чарли, конечно, не было так весело, как он старался показать это. Правда, он не был обманут, так как оба они – Дейзи и он – последние месяцы всё больше становились чужими друг другу, и оба знали об этом, хотя ходили в кино, на танцы, катались на машине, бывали на вечеринках, изредка выезжали за город. Чарли переехал сюда, в Аттертон, и они уже совсем отдалились друг от друга. У них не было ничего, что могло бы победить время и расстояние, и это решило всё. Он мог жить без нее, а Джордж Флетчер, наверное, не мог. Может быть, всё могло получиться иначе? Возможно, она скорее бы пошла за него, чем за Джорджа Флетчера, и если он потерял ее, то по своей вине. Так рассуждал Чарли; он всегда был рассудительным парнем. Тем не менее спокоен он не был, хотя подобные рассуждения должны были принести покой. Где-то за этими рассуждениями пряталось чувство потерянности и одиночества. Мысли о Дейзи давно перестали его волновать, но он всегда помнил о ней Она была славной девушкой и хорошим товарищем, с ней было интересно. А вот теперь ее уже нет, на ее месте образовалась пустота. Если бы здесь, в Аттертоне, он завел себе девушку, всё было бы хорошо. Но девушку здесь он не завел, и поэтому пустота была ощутимой.