Чарльз Диккенс - Посмертные записки Пиквикского клуба

Незнакомец перешел на другую сторону залы и устремил на толстое лицо вдовы взор, полный почтительного и грустного восхищения. Маленький доктор танцевал с другой дамой. Вдова уронила свой веер, незнакомец поднял его и подал ей — улыбка — поклон — реверанс — несколько слов. Незнакомец смело направился к распорядителю танцев и вернулся вместе с ним к вдове; маленькая пантомима представления, и незнакомец с миссис Баджер заняли свои места в кадрили.

Велико было удивление мистера Тапмена перед этою стремительностью действий, но изумление доктора было неизмеримо больше. Незнакомец был молод, и вдова была польщена; на знаки внимания со стороны доктора она не отвечала. Доктор Слэммер просто окаменел. Он, доктор Слэммер, девяносто седьмого полка, в один момент уничтожен человеком, которого никто не знал!

Доктор Слэммер — доктор Слэммер девяносто седьмого полка отвергнут! Невероятно! Этого не может быть! Да, это — так, вот — они. Что? — Представляет своего друга (он не верит собственным глазам, — и тем не менее: миссис Баджер уже танцует с мистером Треси Тапменом). Вдова была перед ним — собственной персоной: она прыгала в небывалом увлечении с совершенно незнакомым человеком!

Доктор выносил все это терпеливо и молча: угощение нигесом, бисквитами, кокетство — одно шло за другим; но когда незнакомец исчез с вдовой, провожая ее до кареты, доктор выбежал из залы.

Незнакомец возвратился, мистер Тапмен был с ним. Он говорил вполголоса и смеялся. Маленький доктор жаждал его крови. Он ликует. Он торжествует победу!

— Сэр! — проговорил доктор ужасным голосом, доставая визитную карточку и увлекая незнакомца в угол. — Меня зовут Слэммер, доктор Слэммер, сэр, девяносто седьмого полка — Четемские казармы — моя карточка, сэр, моя карточка... — Негодование мешало ему добавить еще что-нибудь.

— А! — равнодушно ответил незнакомец. — Слэммер — весьма обязан — только я не болен, Слэммер, — если заболею — обращусь к вам.

— Вы, вы — проходимец, сэр! — задыхался разъяренный доктор. — Трус, лгун!

— А! Понимаю, — пробормотал незнакомец, — здесь слишком крепкий нигес — весьма неразумно — весьма — лимонад лучше — жарко в комнатах — пожилые джентльмены — завтра головная боль — жестоко — жестоко.

И он сделал несколько шагов.

— Вы остановились в этой гостинице, сэр, — кричал в бешенстве маленький человек, — сейчас вы пьяны, сэр; вы услышите обо мне завтра!

Доктор Слэммер, уходя, надвинул шляпу так, что в этом движении выразилось все его негодование.

Между тем мистер Тапмен с незнакомцем поднялись наверх, чтобы водворить на место имущество крепко спавшего Уинкля. Незнакомец был чрезвычайно весел и болтлив, а мистер Тапмен, возбужденный вином, нигесом, потоками света и видом стольких красавиц, находил все происшедшее изысканной шуткой. После ухода нового приятеля он не без затруднения нашел отверстие для головы в своем ночном колпаке и при этом уронил свечу, так что попасть в постель ему удалось лишь проделав ряд сложных эволюций.

На другое утро, едва пробило семь часов, всеобъемлющий ум мистера Пиквика пробудился от оцепенения, в которое погрузил его ночной сон: к нему кто-то сильно стучался.

— Кто там? — спросил мистер Пиквик.

— Коридорный, сэр.

— Что вам нужно?

— Не можете ли вы сказать, сэр, у кого из ваших знакомых джентльменов — синий фрак с золоченым знаком и с буквами «П. К.» на нем?

«Ему дали почистить, и малый забыл, кому принадлежит платье», — подумал мистер Пиквик.

— У мистера Уинкля, — крикнул он, — третья дверь направо.

— Благодарю вас, сэр! — сказал коридорный и ушел.

— В чем дело? — спросил мистер Тапмен, когда громкий стук в дверь разбудил его.

— Могу я поговорить с мистером Уинклем, сэр? — осведомился коридорный.

— Уинкль, Уинкль! — закричал мистер Тапмен.

— А? — отозвался слабый голос.

— Вас спрашивают... Там, в коридоре!

С трудом произнеся эти слова, мистер Тапмен повернулся на другой бок и снова заснул.

— Спрашивают, — говорил мистер Уинкль, вылезая из кровати, — спрашивают в такой дали от Лондона... Кто может меня спрашивать?

— Джентльмен в общей зале, — сказал коридорный.

— Очень странно, — пробормотал мистер Уинкль, — сейчас буду.

Он наскоро оделся и сошел вниз. Залу убирали какая-то старушка и два лакея; у окна стоял офицер в форме. Когда мистер Уинкль вошел, офицер обернулся и чопорно поклонился. Он велел прислуге уйти и тщательно запер дверь.