Чарльз Диккенс: Посмертные записки Пиквикского клуба

— Мистер Уинкль, если не ошибаюсь? — сказал он.

— Меня действительно зовут Уинкль, сэр.

— Я являюсь от имени друга моего, доктора Слэммера, из девяносто седьмого полка, и надеюсь, вас это не удивляет.

— Доктора Слэммера? — переспросил мистер Уинкль.

— Доктора Слэммера. Он поручил мне сказать вам, что вчера вечером вы вели себя не по-джентльменски и что ни один джентльмен не может позволить себе такого поведения по отношению к другому.

Удивление мистера Уинкля было слишком искренним, чтобы посланец доктора этого не заметил.

— Мой друг, доктор Слэммер, убежден, что часть вчерашнего вечера вы были в состоянии опьянения и, может быть, не сознавали степени оскорбления, которое вы нанесли. Он поручил мне сказать вам, что в случае ссылки на это обстоятельство как на оправдание он согласен принять ваше собственноручно написанное, под мою диктовку, извинение.

— Письменное извинение? — переспросил мистер Уинкль.

— Альтернатива вам, конечно, известна, — холодно ответил офицер.

— Вы уверены, что посланы именно ко мне? — спросил мистер Уинкль.

— Я сам не присутствовал при инциденте, но, ввиду вашего категорического отказа дать свою визитную карточку доктору Слэммеру, этот джентльмен поручил мне установить владельца не совсем обычного платья — светло-синего фрака с золоченым значком, носящим на себе литеры «П. К.» и изображение лица.

Мистер Уинкль даже вздрогнул от удивления, услышав такое точное определение собственного платья. Друг доктора Слэммера продолжал:

— Я узнал, что джентльмен, на котором был этот костюм, приехал вчера с тремя другими джентльменами. Я послал к джентльмену, который, судя по описанию, стоял во главе вашей компании, и он сразу направил меня к вам.

Если бы башня рочестерского замка вдруг сошла со своего основания и поместилась против окна, у которого стоял мистер Уинкль, то и тогда его удивление было бы ничтожно по сравнению с тем изумлением, в которое повергли его эти сведения. Его первой мыслью было, что его платье украдено.

— Благоволите подождать меня одну минуту, сэр, — сказал он офицеру.

— Сделайте одолжение, — ответил тот.

Мистер Уинкль дрожащими руками раскрыл свой чемодан. Платье было на своем месте, но при тщательном осмотре на нем обнаружились несомненные признаки того, что его надевали прошлой ночью.

— Так и есть! — пробормотал мистер Уинкль, роняя платье. — Вчера за обедом я пил слишком много, и мне смутно помнится, я выходил на улицу и курил сигару. Факт, что я был очень пьян; вероятно, я переоделся и куда-нибудь вышел и кого-то оскорбил.

Он направился в залу с мрачной решимостью принять вызов доктора.

На решимость эту мистера Уинкля вынуждали различные соображения, из коих главным была его репутация в клубе. Если бы он отказался от первого же испытания на глазах президента, его положение в клубе было бы навсегда утрачено. Во-вторых, он слыхал, что секунданты часто не кладут пуль в пистолеты. Наконец, он думал, что если он изберет секундантом мистера Снодграсса и изобразит ему в пламенных выражениях ту опасность, которой подвергается, то этот джентльмен откроет все мистеру Пиквику, который, конечно, поспешит известить местные власти.

С этими мыслями мистер Уинкль вернулся в залу и сообщил свое намерение принять вызов доктора.

— Угодно вам указать мне одного из ваших друзей, чтобы установить место и час встречи? — осведомился офицер.

— Это совершенно излишне, — ответил мистер Уинкль, — назначайте сами, я явлюсь в сопровождении своего друга.

— Скажем, сегодня вечером, при заходе солнца? — спросил офицер небрежным тоном.

— Очень хорошо, — согласился мистер Уинкль, в глубине души находя, что это очень нехорошо.

— Вы знаете форт Питта?

— Да, я его вчера видел.

— Потрудитесь выйти в поле, которое граничит с окопом, сверните по тропинке налево, когда достигнете угла укрепления, и идите прямо, пока не увидите меня. Значит, все, кажется, условлено?

— Наверное.

— Честь имею кланяться.

Офицер удалился, насвистывая веселый мотив.

Завтрак в этот день прошел невесело. Мистер Тапмен был не в состоянии подняться с постели; Снодграсс был погружен в поэтическое раздумье; и даже мистер Пиквик проявил необычную склонность к содовой воде и к безмолвию. Мистер Уинкль подстерегал благоприятный случай — ждать пришлось недолго. Мистер Снодграсс предложил посетить замок, а так как мистер Уинкль был единственным членом компании, расположенным к прогулке, то они и пошли вместе.