Джером Сэлинджер - Девчонка без попки в проклятом сорок первом

Услышав щелчок выключателя, Барбара открыла глаза. Она встала с постели и прошла в ванную. Почти тут же она вышла в халатике и шлепанцах и сказала в темноту, обращаясь к миссис Оденхерн:

– Я ненадолго выйду на палубу.

– Что на тебе?

– Халат и шлепки. Сойдет. Все спят.

Миссис Оденхерн опять зажгла настольную лампу. Она внимательно посмотрела на Барбару, ни одобрительно, ни осуждающе. Ее взгляд говорил: "Отлично. Все кончилось. Я едва могу сдержаться, так я счастлива. Теперь распоряжайся собой по своему усмотрению. Только не позорь и не стесняй меня". Барбара безошибочно прочитала это в ее глазах.

– Пока.

– Не простудись, детка.

Барбара закрыла за собой дверь и стала бродить по тихим освещенным коридорам. Она взобралась по трапу на палубу А и, войдя в концертный зад, пошла по проходу, который уборочная бригада оставила между сдвинутыми пустыми креслами. Меньше чем через четыре месяца эти кресла отсюда вынесут, а на голом полу будут лежать на спине без сна триста с лишним новобранцев.

Еще выше, на прогулочной палубе, Барбара почти целый час простояла у поручня левого борта. Хотя хлопковая пижамка и халатик из искусственного шелка не защищали от утренней прохлады, ей не грозила опасность простудиться. В этот зыбкий час жизнь вовсе не замерла, но для Барбары не существовало ничего, кроме сложного многоголосого звучания первых мгновений после детства.