Вильхельм Муберг - Ночной гонец

— Слышишь? Силой! — И фохт похлопал себя по поясу.

Но, испив вволю пива, Ларс Борре заметно подобрел. Он ободряюще улыбается Йону Стонге, хотя и не снимает руки с пистоля. Остатки пивной пены пузырятся на его бороде. От широкой ухмылки борода разделяется надвое, и между раздвинувшихся губ обнажаются почерневшие зубы, редкие, точно зубья сломанных грабель.

Ларс Борре считает себя человеком миролюбивым и добросердечным. Он сперва прибегает к уговорам, а уж потом берется за пистоль. Хотя без пистоля, правда, тоже не обойтись. Когда ему приходится иметь дело со строптивыми крестьянами, он чаще пускает в ход доброе слово, чем кулаки. Первым делом пытается уговорить их, чтобы они покорились по своей воле. Он хочет, чтобы они работали с охотой, без принуждения. Так будет выгоднее ему и его господину. Запуганный и забитый крестьянин — никудышний работник. Да и какая ему, фохту, радость тиранить крестьян? Куда лучше обойтись без этого. Не станет он без особой нужды мучить людей. Он не изверг какой-нибудь и рад бывает, когда не приходится прибегать к силе.

Так думает о себе фохт Клевена. Но он таит свой кроткий нрав от крестьян. Пусть не забирают себе в голову, что он человек покладистый и уступчивый. Потакать ослушникам он не станет. Но тем охотнее говорит он о великом милосердии своего господина. Вот и теперь он дружески рассказывает Йону Стонге про своего хозяина. Кто-кто, а уж фохт-то все знает доподлинно.

Его милость господин обер-майор Клевен — хозяин добрый и справедливый, он не желает зла своим холопам. Он хочет жить с крестьянами в добром согласии. С таким помещиком крестьяне никогда не будут терпеть несправедливостей. Смирному его бояться нечего. Господин Клевен желает лишь одного — чтобы в его владениях настали мир и покой. Он хочет, чтобы все его крестьяне жили в своих домах в мире да тиши и были за своим господином как за каменной стеной. Во всех деревнях, что он взял под свою руку, царят порядок, мир и послушание. И теперь он желает, чтобы крестьяне Брендеболя также жили в мире да тиши. Он равно желает добра всем своим крестьянам. Он не требует от них ничего, кроме покорности и послушания. Но уж одного он требует неукоснительно: все его наказы и повеления должны выполняться, иначе никакого мира быть не может.

— А смутьянов мы живо угомоним! — При этих словах фохт несколько возвышает голос. Но затем речь его снова звучит тихо и благожелательно, точно он шепчется с лучшим другом. И когда фохт Клевена, понижая голос, продолжает свой рассказ, кажется, что он поверяет Йону из Брендеболя какую-то тайну.

Ходят слухи, говорит он, будто господни Клевен рядом с новыми барскими покоями приказал выстроить в Убеторпе застенок, где будут пороть крестьян. Это ложные слухи. В этом поместье не строят ни застенка, ни холодной, ни подземелья. У его милости господина Клевена до сих пор не было надобности в таких помещениях. Здесь, в приходе, нет строптивых крестьян, которых нужно было бы пороть плетьми. Так на что ему застенок? Но у помещика, кроме Убеторпа, есть и другие усадьбы. В линнерюдском поместье Скугснес есть и застенок, и холодная. Они были построены еще при господине Улофе Строле [17] Улоф Строле (1578–1648) — сын фохта Андерса Свенссона, получившего в 1574 году дворянское звание и ими Строле из Экны. Улоф Строле, владелец имения Убемола, был известен своим жестоким обращением с крестьянами. Хотя в романе Улоф Строле упоминается под своим настоящим именем, он и то же время, по свидетельству шведских исследователей, послужил Мубергу прототипом для создания образа помещика Клевена. , прежнем владельце. А вот теперь, когда крестьяне Брендеболя не явились на барщину, господин Клевен сказал Ларсу: «Как видно, и мне придется строить застенок. Его построят брендебольские крестьяне. Пусть-ка постараются для себя!».

Борре громко смеется, обнажая редкие верхние зубы, похожие на зубья сломанных грабель. Затем он снова подносит кружку ко рту и пьет.

Старосте становится невтерпеж, он спешит за угол помочиться. Он идет скорчившись, его бьет дрожь, точно он долго лежал на холодной земле и простыл. Это, видно, утренний озноб одолевает его. Надо бы зайти в дом, надеть армяк. Но он не идет в горницу и не трубит в рог.

Однако Борре поведал еще не все тайны Йону из Брендеболя. Пиво развязало фохту язык, и он снова подзывает к себе старосту.

Прежде хозяином у него был Улоф Строле из Экны, что владел Убеторпом до господина Клевена. Если крестьяне у него отказывались от барщины, их приглашали бесплатно прокатиться верхом. Но лошадку им давали тощую — ни мяса, ни костей, потому что была она сделана из дерева. В усадьбе Экна к ногам крестьянина привязывали железную болванку, а хребет у кобылы был острый, что лезвие ножа. Не больно-то удобно было седоку в этом седле. От такой езды крестьянин долго ходил враскорячку, с ободранным задом. Но уж зато тот, кто хоть раз прокатился на деревянной кобылке, впредь не отказывался от барщины; он долго хромал и походил на птицу с подбитыми крыльями.