Эптон Синклер - Зубы Дракона

— Ты действительно веришь в это, Ланни?

— Я уверен в этом. Я изучал Гитлера и его движение в течение двенадцати лет, и я действительно знаю кое-что о нем.

— Там так много лжи, Ланни. Люди идут в политику, и они ненавидят своих врагов и преувеличивают и выдумывают о них всякое.

— Не я выдумал Mein Kampf, коричневорубашечников, убийства, которые они совершают каждую ночь. Они врываются в дома людей, бьют их или стреляют в постелях на глазах их жен и детей, или забирают их в свои казармы и избивают там до бесчувствия.

— Я слушала эти рассказы, пока не устала. Но там было много жестоких людей и с другой стороны, и на протяжении многих лет там были провокации. Красные делали то же самое в России, и они пытались сделать это в Германии.

— Дорогая, там пытают не только коммунистов, а пацифистов, либералов, даже церковных деятелей и тихих идеалистов, как Фредди. И ты, безусловно, знаешь, что Фредди не обидит ни одно живое существо на свете.

Ирма перестала пудриться, но все еще сидела перед туалетным столиком. В течение долгого времени у нее накопилось масса вещей, чтобы высказать их вслух. И теперь, по-видимому, этот момент настал. Она начала: «Не мог бы ты уделить время, чтобы выслушать меня, Ланни. Если ты собираешься встрять в такие дела, то должен знать, что твоя жена думает о них».

«Конечно, дорогая», — мягко ответил он. Он мог уже догадаться, что сейчас произойдет.

— «Садись». И когда он повиновался, она повернулась к нему лицом. — «Фредди идеалист, и ты тоже. Вы любите это слово, очень хорошее слово, и вы оба прекрасные ребята, и вы никого не обидите и ничего не разрушите на земле. Вы верите в то, во что вам хочется верить, в мир, в котором живут другие люди, как вы, хорошие и добрые, если коротко, бескорыстные идеалисты. Но они не такие. Они полны ревности, ненависти, жадности и стремления к мести. Они хотят ниспровергнуть людей, которые владеют собственностью, и наказать их за преступление, за слишком легкую жизнь. Это то, что в их сердцах. И они ищут способы осуществить свои схемы. И, когда они видят вас, идеалистов, они говорят: «Вот наше мясо!" Они крутиться вокруг вас, и держат вас за лохов, они берут ваши деньги, чтобы построить то, что они называют своим «движением». Вы служите им, помогая подорвать и разрушить то, что вы называете капитализмом. Они называют вас товарищами до тех пор, пока вы им нужны, но как только вы решитесь встать на их пути или помешать их планам, они разорвут вас, как волки. Разве ты не знаешь, что это так, Ланни?»

— Я не сомневаюсь, что ты во многом права.

— Всё будет верно до последнего слова, когда дойдёт до дела. Ты их ширма, их заслонная лошадь [157] под прикрытием такой лошади охотник подкрадывается к дичи . Ты рассказывал мне, что ты слышал лично от Геринга, а я расскажу тебе, что я слышала лично от дяди Джесса. И не один, а сто раз! Он говорил это вроде бы в шутку, но он принимает это всерьез, это его программа. Социалисты совершат переворот мирным путём, а затем коммунисты восстанут и отберут у них власть. Это сделать будет легко, потому что социалисты так мягки и так добры, они идеалисты! Ты видел, что произошло в России, а затем в Венгрии. Ведь я слышала, как Ка-ройи рассказывал тебе об этом?

— Да, милая.

— Он сам рассказал тебе! Но для тебя это ничего не значило, потому что ты не хотел верить в это. Каройи джентльмен, благородная душа. Я не шучу. Я долго разговаривала с ним, и я уверена, что он один из самых благородных людей, которые когда-либо жили на земле. Он аристократ и ему принадлежали поместья. Но когда он увидел разорение и страдания после войны, он отдал их правительству. Никто не смог бы сделать больше. Он стал социалистическим премьером Венгрии и пытался внести изменения мирным путём, но коммунисты восстали против своего правительства. И что он сделал? Он мне сказал вот эти самые слова: «Я не мог стрелять в рабочих». Таким образом, он позволил толпе, руководимой коммунистами, захватить власть, и наступил ужасный кровавый режим этого еврея-то, как его имя?

— Бела Кун. Жаль, что он был евреем!

— Да, я признаю, что это очень плохо. Ты только что сказал мне, что не ты выдумал Mein Kampf, и не ты выдумал коричневорубашечников. Ну, и не я не выдумала Бела Куна, и не я изобрела Либкнехта и Красную еврейскую Розу, которые пытались сделать то же самое в Германии. Ни Эйснера, кто сделал это в Баварии, ни Троцкого, который помог сделать это в России. Я полагаю, что евреи пережили очень жестокое времена, и это делает их революционными. Но у них нет своей страны, и они не могут быть патриотами. Я не виню их, я просто привожу факты, как ты все время призываешь меня делать это.