Став великим князем, Владимир Мономах учинил передел княжеств. Так поступали и прежние хозяева земли Русской, разумеется, в пользу своего рода. Мстислав остался княжить в Новгороде, Святослава он посадил в Переяславле, в Смоленск отправил Вячеслава, а Юрию дал Ростово-Суздальскую землю.
Минуло шесть лет. Юрий наконец-то вырвался из повседневных забот по обустройству княжества и побывал в Киеве, в гостях у отца. Попутно поинтересовался о судьбе семьи Путяты. Боярин после прихода к власти Мономаха оказался не в милости и вместе с женой уехал в свое загородное имение, где и проживал все это время. Мелькала у Юрия иногда мысль съездить в ту волость и хоть краем глаза посмотреть на Анастасию, но особого желания за собой он не заметил, время сгладило остроту чувств, да и была, видно, у него тогда не любовь, а простое увлечение. Он продолжал жить со своей супругой в ладу и мире, у него родились сыновья Ростислав, Иван и Андрей (Андрею мать дала еще половецкое имя – Китан). Юрий никогда не задавался вопросом, любил ли он свою Серафиму или не любил; она была дана ему в жены, была матерью его детей, он с этим сжился, для него это был закономерный порядок жизни.
Все эти годы он был правителем огромного края. Ростово-Суздальская земля (Заокский край, Залесье) занимала необозримые пространства. На севере она простиралась до Северной Двины, на юге подходила к Оке, на западе граничила с Новгородским княжеством, а на востоке упиралась во владения Волжской Булгарии.
Богат и обилен был Заокский край – могучи его леса, наполненные животными и дичью, многоводны и многочисленны реки и озера с разнообразной рыбой, благодатен климат, хороша почва. Сюда, спасаясь от беспощадных половецких набегов, из степей уходил народ, чтобы укрыться в дремучих лесах и наладить спокойную жизнь; на плодородные земли из болотной местности переселялись новгородцы. Край быстро заселялся, возникали починки, города, росли старые. В Ярославле, Судиславле, Угличе, Галиче, Ростове, Суздали, Белоозере, Дедославле существовали медеплавильные, деревообделочные, пошивочные мастерские, налажено металлургическое производство, скорняжное, сапожное, гончарное дело, работали кузницы. Выполнялась искусная резьба по кости, дереву, камню. Вырабатывались резные изделия из оленьего рога. Развиты были домашние промыслы: прядение, ткачество, выделка войлока. Города имели широкие торговые связи с Приднепровьем, Новгородской землей, а через нее – с Западной Европой, торговля шла с Прибалтикой, Поволжьем, Булгарией, Кавказом, Средней Азией, арабским Востоком.
В то время как жизнь на Юге под ударами половецких орд и из-за феодальных войн приходила в упадок, здесь, в Ростово-Суздальской земле, она с каждым годом все больше расцветала.
* * *
На обратном пути из Киева остановился князь Юрий в селении Кучково. Принадлежало оно одному из старейшин славянского племени вятичей Кучке. Селение располагалось на высоком холме, при слиянии рек Москвы и Неглинной и было огорожено частоколом; от ворот неширокая дорожка спускалась к пристани на Москве-реке, с причалом, сооруженном из бревен, к нему были привязаны лодки и пара небольших суденышек. А вокруг, до самого края земли, раскинулись безбрежные леса, густые, непроходимые, дремучие.
Не хотелось Юрию посещать Кучково, уж очень не понравился ему молодой хозяин Степан. Жил он с двумя малолетними сыновьями один, жена умерла после родов. Бывают же такие люди! Кажется, нет в нем особых заслуг, не блещет умом, а вот гордости, а вот самомнения хоть отбавляй! Кажется, ни слова тебе плохого не скажет, не унизит, но смотрит на тебя свысока требовательным взглядом, будто ты ему что-то должен, и расстаешься с ним с каким-то гнетущим чувством то ли неловкости, то ли неизвестно какой вины. Таким был Степан Кучка, поэтому и старался избегать его Юрий. Но что делать, по пути из Киева в Суздаль ни объехать, ни обойти селение Кучково, стоит оно на большой дороге и вынуждает каждого путника остановиться в нем.
Грохоча колесами по бревнам, переехали деревянный мост через реку Москву и стали подниматься на холм. Из ворот выскочили слуги, приняли коней, понесли поклажу. Навстречу вышел Степан Кучка. Напряженное лицо, цепкий взгляд синих глаз, суховатая ладонь с крепким пожатием. Он улыбался Юрию, кривя тонкие сухие губы узенького рта, и говорил звонким голосом:
– Милости просим, князь, в наш терем. Располагайся в нем, чувствуй себя как дома, а уж мы расстараемся, угождая тебе.
Читать дальше