Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть вторая. Том второй

– В приюте ничего подозрительного не нашли, но проверьте их документы, как следует… – распорядился Макс, – мне кажется, они скрывают евреев. Со мной связи не будет. Я собираюсь обыскивать горы, с охраной и собаками… – Барбье хотел спросить, едет ли в Льеж дочка мадам Дельпи, но Макс повесил трубку.

– Ладно, – решил комендант, – наверняка девчонку кто-то из шахтеров подобрал. Они люди сердобольные… – Барбье не виделся с детьми и священником, перепоручив их заботам коллег из отдела переселения, как называли ответственных за депортацию:

– Пусть посидит в камере, поварится… – Барбье вспомнил упрямые, серые глаза отца Виллема, – может быть, он испугается, начнет говорить… – на допросах мадам Дельпи настаивала, что случилось досадное недоразумение. Никакого отношения к Сопротивлению она не имела. Фамилии месье Жана женщина не знала. Барбье, удивленно, понял, что тихая экономка умеет кокетливо улыбаться, подрагивая ресницами:

– Случилась страсть… – томно сказала мадам Дельпи, – будто солнечный удар, месье комендант. Я не спрашивала его документов, я не для такого приходила на квартиру… – гауптштурмфюрер отправил приметы предполагаемого месье Жана в Брюссель, но особых надежд на его поимку не питал. Барбье не хотел устраивать очную ставку мадам Дельпи и отца Виллема:

– Незачем. Я не говорил ей, что кюре арестовали. Пусть не паникует, пусть думает, что я ей поверил. Хорошо, что Макс сюда детей отправил. Наверняка, у мадам Дельпи есть связи с бандитами. Привезу ее в Мон-Сен-Мартен. Партизаны либо захотят ее освободить, либо попытаются пристрелить, из опасений, что она всех выдаст… – в Мон-Сен-Мартен они поехали на гестаповском лимузине, с охраной. Несмотря на три дня, проведенных женщиной в камере, от мадам Дельпи пахло лавандой. Она сидела, в невидном, сером пальто, при шляпке, смотря вперед, на затылки шофера и вооруженных охранников.

Барбье подумал:

– Экономка, вдова. Откуда у нее такая стать, осанка? Видно, что она в жизни ни перед кем спины не сгибала… – он дал женщине подписать показания. Мадам Дельпи усмехнулась:

– У вас неграмотная машинистка, месье комендант. Она плохо знает французский язык… – Барбье заставил себя не краснеть. Показания экономки он печатал сам.

Машина вышла из Льежа рано утром. У мадам Дельпи были нежные, немного припухшие глаза. Из-под серой шляпки, на маленькое ухо, спускалась золотистая прядь. Элиза не обращала внимания на Барбье:

– Меня никто не выдаст… – она даже не поворачивала головы, к эсэсовцу, – никогда. Виллем позаботится о Маргарите, о малышах Эстер. О чем я? – Элиза, быстро, незаметно, улыбнулась:

– Эмилю сообщили о моем аресте. Он меня освободит, обязательно… – Элиза вспомнила свою довоенную книгу:

– Когда все закончится, я напишу еще одну… – решила женщина, – о войне, о Сопротивлении. О том, что герои могут стать предателями, а обыкновенные люди, героями… – Элиза долго не могла поверить, что мягкий, тихий доктор Гольдберг, пеленавший Маргариту, и неуловимый Монах, один и тот же человек. Эмиль, однажды, сказал:

– Я мог бы перебраться в Швейцарию, жить спокойно… – они лежали в полутьме зимнего вечера, обнявшись… – но я не хотел… – Эмиль приподнялся на локте:

– Католики спасали меня, еврея. Чужие люди, то есть свои… – поправил себя Гольдберг, – мои друзья, товарищи по оружию. Я не обвиняю тех, кто решил покинуть страну, но я отсюда никуда не уеду, пока мы не добьемся победы… – у него были горячие, сухие, нежные губы:

– И потом никуда не уеду, Элиза. Потому, что у меня есть ты, Маргарита, и маленький… – Элиза пошевелила застывшими пальцами:

– Мне не стыдно за книгу, о Давиде. Я не знала, что он может оказаться предателем. Подобного тоже нельзя скрывать. Это часть того, что с нами случилось… – они приехали в Мон-Сен-Мартен ранним утром. Поселок был еще пустынным, оставался час до конца ночной смены. Барбье поместил мадам Дельпи под охрану, в кабинете. Он справился, не возвращался ли оберштурмбанфюрер фон Рабе. После отправки приютских детей в Льеж, Максимилиан забрал собак, и уехал в горы. С тех пор он в поселке не появлялся.

Барбье велел дождаться конца ночной смены и собрать всех жителей Мон-Сен-Мартена на площади, под предлогом проверки документов. Он посадил на крыше церкви двух пулеметчиков. Комендант смотрел на мраморный, покрытый изморозью фонтан, на здании мэрии, с нацистскими флагами:

– Даже мэра нет. Прошлый ушел в отставку, в тот день, когда в поселке танки вермахта появились. За полтора года никто не согласился стать мэром… – он усмехнулся: