Константин Петришин - Заговор жрецов

– …Я надеюсь, граф, вы учли, что во время нашего пребывания в Дармштадте мы не должны упускать из поля нашего зрения все, что происходит на другом конце России.

Ламсдорф, стараясь смотреть прямо в голодные серые глаза Николая II, ответил:

– Ваше императорское величество, что касается Дальнего Востока, учтено все. Но меня волнует информация, поступившая от министра Двора вашего величества – Фредерикса. Он утверждает, что замок герцога Гессенского кишит шпионами кайзера Вильгельма…

Николай II удивленно приподнял брови, и по его тонким губам скользнула усмешка.

– Полагаю, министр нашего Двора преувеличивает, утверждая, что герцог Гессенский и Вильгельм действуют заодно. Хотя… все может быть. Я не стану возражать, если в замке герцога будет достаточно и наших глаз. И ушей, – добавил Николай II и предложил: – Давайте лучше, граф, вернемся к нашим дальневосточным проблемам. Я бы не хотел, чтобы наше временное отсутствие в России отодвинуло на задний план азиатские проблемы. Ибо азиатская политика – главная задача нашего правления и сегодня, и в будущем, – Николай II умолк и только спустя минуту, которая показалась Ламсдорфу долгой и угрожающей, продолжил. – Командующий войсками на Ляодунском полуострове еще в прошлом году предлагал увеличить количество наших частей на Ляодуне. Я давал по этому поводу соответствующие распоряжения. Однако у меня складывается мнение, что мы не усиливаем, а сворачиваем свое присутствие в этом стратегически важном для России районе.

Он хотел было сказать: «Не без вашей помощи, граф», но сдержался. Николая II крайне раздражало непонимание его политики по обузданию Японии, которое царило в русском обществе. И в этом, считал Николай II, прежде всего, была вина министерства иностранных дел.

Ламсдорф догадался, о чем хотел сказать император. Он был достаточно проницателен и хорошо изучил Николая II, его манеру говорить и не договаривать.

– Я разделяю вашу тревогу, ваше величество, – покорно ответил Ламсдорф. – Решительные шаги в Азии нам не помешают, но, по возможности, мы должны избежать прямого столкновения с Японией…

– Как вы себе это представляете? – прервал Ламсдорфа Николай II. – Вы, надеюсь, помните, что сообщил нам барон Розен? Япония уже сегодня готова захватить Корею, с которой нас связывают дружеские отношения! Наш посланник Лессар тоже самое передает и из Пекина! Более того, Китай, в свою очередь, поощряет тихую колонизацию японцами Манчжурии! А вы, граф, говорите мне постоянно о какой-то осторожности!

– Прошу прощения, ваше величество. Я предлагаю избежать военного столкновения в силу того, что мы к этому не готовы. К сожалению, – добавил Ламсдорф. Он произнес эти слова ровным, спокойным голосом, давая понять Николаю, что не обижен на него за резкость.

– Можете не извиняться, – примирительно отозвался Николай II. – Я знаю об этом… И я бы с вами, граф, согласился, если бы вы доказали мне, что при нашем военном и политическом бездействии на Дальнем Востоке Япония не попытается захватить по очереди Корею, Порт Артур, Манчжурию, Приморскую область и Приамурский край. И, таким образом, не изолируют Россию на Востоке.

Николай II умолк, словно давал графу Ламсдорфу время на обдумывание своего предложения. По крайней мере, Ламсдорфу так показалось.

– Я не могу этого сделать, ваше величество, – произнес Ламсдорф, выдержав взгляд Николая II. – Сегодня очень многое зависит и от наших европейских союзников. А они ведут себя самым недостойным образом. Нам известно, что германский поверенный в делах в Лондоне граф Бернсторф неоднократно убеждал японцев действовать против нас решительно, не ожидая, когда Россия нарастит на Дальнем Востоке достаточные военные силы.

На днях Правительство Франции заявило, что французско-русский союз относится исключительно к европейским делам. Англичане открыто договариваются с Токийским Правительством о взаимной помощи в случае конфликта с Россией. На стороне Японии и американцы.

Ламсдорф посмотрел на императора и решил больше не говорить. Лицо Николая II стало непроницаемо-каменным. Это был первый признак его крайнего раздражения.

Тем не менее, несмотря на сложность в отношениях с государем, Ламсдорф был уверен – в своей жизни он не встречал человека более воспитанного, нежели ныне царствующий император Николай.

После слов Ламсдорфа возникла длинная пауза.

Николай II прошел по кабинету, взял в руки какие-то бумаги со стола и снова положил их на место. И только после этого заговорил.