Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Часть вторая. Том третий

Барон де Лу лежал на семейном участке кладбища Пер-Лашез, а старшая дочь должна была скоро появиться в Люксембургском саду:

– С нами она не сядет, упрямица, – очередь двигалась медленно, – если она захочет мороженого, она сама его возьмет… – Джованни решил, что Марта, наверное, тоже откажется от мороженого:

– Ей надо поговорить с Джо, она пришла сюда не ради развлечения.

Старшая Лаура пыталась отсрочить разговор:

– У Джо нервное потрясение, – сухо сказала она по телефону, – ему надо побыть в покое, а не отвечать на твои вопросы, Марта… – Марта спокойно отозвалась:

– Двое его родственников ранены, а третья, ребенок, едва не погибла из-за русских. Джо придется со мной встретиться, Лаура. Он может знать подробности произошедшего в пятницу…

Лаура жалела, что они решили отложить регистрацию брака в мэрии на понедельник после венчания.

– Если бы Джо и Маргарита сначала сходили в мэрию, брачный контракт вступил бы в силу… – по контракту сын становился владельцем части акций «Компании де Ла Марков», – а теперь деньги уплыли у нас из рук… – Лаура давно предложила старшему сыну помощь в восстановлении замка:

– Мишель ничего ему не оставил, – она злилась на покойного мужа, – он считал, что Джо взрослый человек и справится сам. Но речь идет о замке, это большие деньги… – сын не принял ее предложения:

– Он гордый, – напомнила себе Лаура, – он хочет всего добиться сам. Но сейчас акции ему бы помогли… – Марта все не отставала:

– Она, как ее мать, – недовольно пробурчала Лаура себе под нос, – вцепится и не отпустит…

Они договорились встретиться в Люксембургском саду. Лаура давно справилась со страхами:

– Моллер мертва, – оставаясь в одиночестве, она победно улыбалась, – неважно, что от нее хотели избавиться беглые нацисты. Главное, что меня они больше не тронут…

Джованни попросил девушку:

– Шоколадное и карамель, пожалуйста. И еще грецкий орех, – он обернулся к сидевшим за столиком Кларе с Мартой, – моя жена любит орехи, – он ласково улыбнулся.

Клара носила льняные летние брюки и жакет цвета фисташек. Она коротко стригла поседевшие волосы:

– Фисташек здесь нет, – понял Джованни, – а маленькая Лаура тоже их любит…

Дочери было двадцать лет, но Джованни не думал о ней иначе. Он не говорил ничего жене, не признавался в таком на исповеди, но Джованни был рад, что младшей Лауре отказывают в пострижении:

– Шмуэль говорит, что она собралась в Южную Америку, – озабоченно подумал Джованни, – но, думаю, что там ее тоже ждет от ворот поворот, как выражаются русские. Святые отцы хорошо разбираются в людях… – несмотря на упорство дочери, он считал, что монашество не ее стезя:

– Пусть защищает докторат, – академическими способностями дочь пошла в него, – возвращается домой, преподает в Кембридже… – Джованни получил докторскую степень за год до начала первой войны:

– В двадцать три года, – усмехнулся он, – тогда родилась старшая Лаура… – он прибавил:

– И три кофе, пожалуйста… – рядом раздался озабоченный голос:

– Мы бы сами взяли поднос, дядя Джованни… – он подмигнул Марте:

– Мне семьдесят пять, но я еще могу поухаживать за дамами. Тебе эспрессо, а нам с Кларой капуччино… – вчера он позвонил в Рим. Дочь вернулась в столицу из Болонского университета:

– Экзамен я сдала на отлично, – весело сказала девушка, – но жаль, что из-за него я не смогла быть подружкой у Маргариты. Расскажи мне, как все прошло, папа… – узнав о пропаже кузины, Лаура пообещала:

– Я буду за нее молиться, папа. В Мон-Сен-Мартене тоже, наверняка, отслужат мессы… – Джованни вздохнул:

– Сейчас служат, но Маргариту это вряд ли вернет… – он знал, что профессор Кардозо жив:

– Старшие в семье знают, – Марта завладела подносом, – и Маленький Джон с Иосифом и Шмуэлем. Но Маргарита ни о чем не догадывается, она считает, что Кардозо погиб, как герой… – Джованни не хотел думать, что ждет девушку в СССР:

– Она откажется помогать Кардозо, – он был в этом уверен, – Маргарита не станет сообщницей в его грязных делишках… – присев рядом с женой, Джованни подвинул ей мороженое:

– Поешь, а то на тебе лица нет… – Клара затянулась сигаретой:

– Марта, – тихо сказала она, – не будь такой строгой с мальчиком. Джо хороший юноша, он любил Маргариту и будет ее любить… – Клара вспоминала вежливого, изящного ребенка:

– Он помогал с маленькой Лаурой, возился с Ханой. Девчонки его гоняли, как хотели, а он только улыбался. Надо было не посылать их с Ханой в Париж, но Лаура мать, как мы могли лишить ее сына… – Клара высморкалась: