Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Часть вторая. Том третий

Русский оказался неприметным, лысеющим парнем с мелкими зубами и неприятной привычкой шмыгать носом. Джо почти хотелось вручить ему шелковый платок с монограммой. Синьор Антонио вытащил на свет потрепанную пачку салфеток:

– Сенная лихорадка, – русский шумно высморкался, – знать бы еще, что зацвело. Мимозу я пропустил, – он со значением помолчал, – я приехал в Рим недавно. Как наша общая знакомая, – он подмигнул Джо, – успели вы повидаться… – граф не собирался затягивать встречу:

– Пошел он к черту, – Джо щелкнул зажигалкой, – точно так же, как и с ней… – вчера он даже не попрощался с Данутой, – надо рубить связь одним махом… – он выпустил клуб дыма в лицо синьору Антонио:

– Вам какое дело, – Джо дернул щекой, – я пришел сюда сказать, что наши… – он поискал слово, – отношения закончены. Передайте это вашему начальству, месье Вербье. Где он, кстати, – Джо оглянулся, – вербует очередного несчастного, пользуясь его отчаянным положением или подсовывает агенту девку, на которой пробы негде ставить… – русский спокойно ответил:

– Он занят делами. Я не понял, – синьор Антонио тоже закурил, – у нас имеется документ, подписанный вами, – Джо поднялся.

– Можете им подтереться на пару с месье Вербье, – грубо сказал он, – даже если вы отправите бумагу в газеты, никто вам не поверит. Оставьте меня в покое, если я увижу вас поблизости, я пойду в полицию. Это телефон нужного вам человека, а теперь прощайте… – швырнув на столик мелкие монеты и записку с номером Микеле Ферелли, Джо пошел к вокзалу.

Антон Петрович невозмутимо откусил от круассана:

– Дракон бьет хвостом, изрыгая дым, – он усмехнулся, – я позвоню в Париж и Москву. Нет, товарищ Матвеев предупреждал, что его операции нельзя мешать. Значит, только в Москву… – он сомкнул кончики пальцев над чашкой, – надо предупредить начальство, что Дракон больше не работник. Получается, его не надо консервировать… – он аккуратно убрал бумагу с телефоном в портмоне, – ладно, с юнцом я встречусь сегодня вечером…

Хозяин кафе ловко поменял пустую чашку на полную:

– Нервный у вас приятель, – неодобрительно заметил итальянец, – ему лечиться надо, пить чай с травами… – Антон Петрович широко улыбнулся: «Мы его вылечим, синьор, обязательно».

– На следующей неделе президенты Италии и Франции совместно откроют двенадцатикилометровый Монбланский тоннель. В Риме осквернен кошерный магазин неподалеку от синагоги. Неизвестные хулиганы…

Ногти с алым маникюром покрутили рычажок радиолы. В гостиную апартаментов у Колизея ворвался лихой голос Пола Маккартни:

Микеле Ферелли шлепнул девицу по круглому заду:

– Слышите, что поют битлы, – заорал парень, – don’t spoil the party… – добавил он с тяжелым итальянским акцентом, – опоздавшие пьют штрафную…

Дверь, ведущую к террасе на крыше, распахнули. В жаркой ночи мерцали крупные звезды, у Колизея перемигивались светофоры. Белый свет автомобильных фар выхватывал из темноты полуразрушенные обелиски на Форуме. Вдалеке пышным тортом возвышался мраморный памятник объединителю Италии, королю Виктору Эммануилу. Римляне презрительно называли неуклюжее здание вставной челюстью.

На антикварные ковры гостиной, на низкие диваны, обтянутые шкурами зебры, сыпался сигаретный пепел. По углам звенели пустые бутылки «Абсолюта» и французского шампанского. В апартаментах явственно воняло травкой:

– И вам штрафную, синьор Антонио, – развязно сказал Микеле, – у меня лучшие в Риме коктейли, если говорить о частных вечеринках…

Ванная в квартире была прочно занята, на лестнице, ведущей на крышу и на самой крыше, обнимались парочки:

– Мартини, – весело добавил сын адвоката Ферелли, – смешать, но не взбалтывать. Я уверен, что вы смотрели кино, синьор Антонио… – в телефонном разговоре с юнцом Антон Петрович объяснил, что представляет интересы, как он туманно выразился, левых сил. В гостиной он, едва достигший тридцати, оказался самым старшим:

– Детский сад нам пригодится, – задумался Антон Петрович, – они связаны с нашими арабскими друзьями. Никакие они не коммунисты… – Микеле щеголял золотой цепочкой на шее и массивным перстнем, – но их акции, под верным руководством, могут раскачать Европу… – за леваками и деятелями арабского возрождения, как выражались в Москве, требовался присмотр:

– Пока я этим займусь, – Антон Петрович оставался в Риме, – а когда придет время сопроводить Монахиню в Южную Америку, я передам пост местного резидента кому-то из товарищей… – документы у синьора Антонио были самыми безукоризненными, отлично сработанными пресловутым Фокусником: