Андрей Брыксенков - Гардемарины. Ломаные грани курсантства

Старшина роты – это сам авторитет. Он был на четыре года старше своих товарищей, он отслужил срочную и год сверхсрочной в должности старшины машинной команды на «Сметливом», ну и плечи имел широкие, если что.

Выслушав Лёшку, старшина долго соображал, а затем изрек: «Хлопотное это дело, но вроде бы беспроигрышное. Есть смысл попробовать. Позови ко мне нашего казначея».

Заинтересованное трио: старшина, Лешка и ротный казначей, приступило к осуществлению Лешкиной задумки, суть которой заключалась в следующем.

После получения казначеем денег в кассе на всю роту, эти деньги нужно было сразу не раздавать курсантам, а прежде пометить. Купюры метились буквами, цифрами, специальными значками, разными для каждого курсанта. После чего казначей, проявляя сообразительность и проворство, раздавал деньги так, что у каждого курсанта оказывалась стопочка денег, тайно помеченных его индивидуальным знаком, то есть, каждый курсант имел как бы собственную валюту. А дальше – элементарно.

Поскольку училище сидело на карантине и в увольнение в город никого не выпускали, то тратить деньги можно было только в курсантском буфете. Буфетчица тетя Таня всех первокурсников уже знала в лицо и по фамилии. Они часто покупали снедь в буфете в долг, и у буфетчицы была на них заведена специальная тетрадь.

Старшина роты ввел тетю Таню в курс событий, вручил таблицу специальных значков, которыми были помечены курсантские деньги и попросил её незаметно, но внимательно рассматривать купюры, получаемые от курсантов его роты. Если она обнаружит, что какой- либо курсант расплачивается чужими купюрами, то пусть немедленно сообщит об этом старшине. Тетя Таня согласилась, но с неохотой: это же напрягаться надо.

Схема, разработанная Лёшкой Барсуковым, сработала. В первую же ночь после выдачи очередного денежного довольствия сразу у двух курсантов пропали деньги, а уже к концу недели воришка был изобличен. Чужой «валютой» расплачивался в буфете Василь Остапенко.

Все были в отпаде. Уж на кого, кого, а на Ваську никто не грешил. Остапенко был веселым парнем, дружил с половиной роты, помогал отстающим курсантам постигать научные премудрости, делился гостинцами, которые присылала кму мам с Украины..

Он очень любил Украину. По вечерам, сидя на подоконнике, тихо под аккомпанемент гитары напевал украинские песни. Гордился запорожскими казаками. У него под обложкой комсомольского билета хранился вчетверо сложенный листок с переписанным текстом письма запорожцев турецкому султану.

Как-то Лёшка попросил Ваську дать почитать запорожское послание. Остапенко с готовностью согласился. Лёшка прочёл и удивился: и чего это украинцы гордятся этим письмом, ни смысла, ни слога – одни ругательства.

Васька, при всей своей открытости был слегка плутоват и хитроват. Оправдываясь, он говорил: «Это наша национальная черта. Не зря говорится, что, где хохол прошел, там жиду делать нечего».

Такая характеристика – наверное, перебор,, хотя определённой ушлости у украинцев не отнимешь. В советское время, угождая Кремлю, Украина была чемпионом по количеству памятников Ленину. В наше время Украина, как ярая сторонница Запада лидирует по отсутствию указанных памятников.

Начальник училища не стал отдавать Остапенко под суд, а отправил его дослуживать срочную на Северный флот, резонно полагая, что там он либо избавится от своего порока, либо искупается в прохладных водах Баренцева моря. А тете Тане за её решающий вклад в дело по разоблачению воришки курсанты преподнесли флакон модных в то время духов «Красная Москва».

Просматривая новости Барсуков наткнулся на знакомую фамилию. Сообщалось, что на Украине снесен очередной памятник Ленину. Вандалами, прикрывавшими лица черными масками, руководил местный активист Правого сектора Василь Остапенко. «Не тот ли это Остапенко, который деньги у курсантов воровал? – подумал Барсуков.

– Нет, это наверное другой. Тот-то Василь староват будет для правосека.

Фламандская петля

Крейсер «Красный Крым»

На Лешку Барсукова накатило. Он решил стать писателем. Для пробы пера выбор пал ни на новеллу, ни на рассказ и даже ни на повесть. Замах был сделан сразу на роман. Он уже и название придумал – «Запах гниющих водорослей». Название с подтекстом. Для умных. Мол сочинение на морскую тему, но с негативом.