Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том пятый

– И я не сидела за рулем, – поняла Адель, – машинами занимались Генрик и Аарон. Но у меня, кажется, все получилось…, – Адель не любила водить, но ничего другого ей не оставалось.

Она не рисковала превышать скорость. Русских танков на южных дорогах пока видно не было, однако Адель понимала, что чешская полиция могла получить их приметы:

– Как в Будапеште, – она изредка смотрела в зеркало заднего вида, – где с нами был дядя Эмиль. Но тетя Цила потом умерла в Вене…, – Адель встряхнула пергидрольными, запылившимся волосами. Ольга заодно сделала ей короткую стрижку:

– Никто не умрет. Мы пересечем границу и немедленно позвоним в Лондон, тете Марте. Хотя завтра суббота, – со времени вторжения русских в страну прошло всего три дня, – завтра женится Маленький Джон, никого не будет в городе…, – Адель разозлилась на себя:

– Позвоню Пьеру в Париж. Старшая Лаура не станет со мной разговаривать, но у меня есть его служебный телефон…, – она заставляла себя не думать о брате. Адель понимала, что русские не оставят Аарона в живых:

– Но Тиква не должна терять надежду, – она смотрела в запавшие глаза невестки, – мы доберемся до границы и она спокойно родит…, – губы Тиквы мелко подергивались, пальцы тряслись.

Им надо было дойти до городка Ческе-Веленице, бывшего северного района австрийского Гмюнда. Граница между странами проходила по реке Лужнице. Ночью в поле Адель слышала, что со вторника австрийцы и западные немцы открыли пропускные пункты:

– Никаких документов не спрашивают, – сказал кто-то из беженцев, – а с нашей стороны, – он ввернул крепкое словцо, – пограничников не осталось…, – еще один парень невесело рассмеялся:

– Либо они сами сбежали на запад, либо сидят по казармам, дисциплинированно следуя распоряжению Свободы. У нас вышколенная армия, – говорящий презрительно сплюнул, – сначала они подняли руки перед нацистами, а теперь перед русскими…, – Адель не могла не вмешаться:

– В Праге люди захватывали советские танки, – почти крикнула она, – стреляли в солдат и убивали их…, – парень покачал головой:

– Русские сейчас на Карловом мосту, а мы здесь, – он поднялся, – и впереди у нас только скитания…

Адель почти тащила за собой мужа и невестку. В жарком августовском мареве виднелся пограничный мост:

– Я больше не могу, – зарыдала Тиква, – у меня болят ноги…, – девушка шла босиком, – болит живот, все болит…, – Тиква обессиленно опустилась на обочину, – Аарона больше нет, зачем мне жить…, – Генрик смотрел куда-то вдаль. Губы мужа зашевелились, Адель прислушалась, но ничего не разобрала:

– Я шла пешком через горы, чтобы добраться до нашей страны, до нашей семьи, – резко сказала она Тикве, – вставай и марш вперед. Ты мать, у тебя скоро появятся малыши, ты должна выжить…, – сердце Адели кольнуло:

– Я тоже была мать, – она сжала руку в кулак, – я выбрала свою жизнь и отказалась от моей девочки, а теперь у меня никогда больше не будет детей…, – она встряхнула мужа за плечи:

– Подними ее, я тебе помогу…, – впереди, над поднятыми шлагбаумами бессильно повисли австрийские флаги, – осталось совсем немного…

Поддерживая Тикву, почти волоча ее по дороге, они двинулись к границе.

Зашуршали глянцевые страницы свежего американского Vogue:

– Вам пойдет такая юбка, тетя Марта, – одобрительно сказала Сабина, – смотрите, Хану сфотографировали с собаками…, – племянница вела на поводке двух афганских борзых:

– Шляпа твоя, сразу видно, – Марта затянулась сигаретой, – а пальто у нее милое, надо такое заказать к осени…, – на следующем снимке Хана водрузила стройную ногу в черном чулке на плексигласовый стол. Внизу раскинулась шкура зебры:

– Звезда у себя дома на Фабрике, – громко прочла Сабина, – следующая остановка – Оскар…, – Марта хмыкнула:

– Насчет юбки я не уверена. Вряд ли мое начальство одобрит балетную пачку на работе, но это платье я смогу носить и в офис…

Марта хотела появиться на венчании в деловом костюме, но Вера попросила ее сшить новый наряд:

– Девочке такое важно, – ласково сказала Трезор, – кроме нас, других женщин в церкви не будет. Эмили наденет детское платье Полины, – герцогиня помолчала, – а Чарли придет в старом костюме Маленького Джона…, – по соображениям безопасности посторонние в замок не допускались. Вера не хотела возить детей в Лондон:

– Джон считает, что это опасно, – вздохнула Марта, – и он прав, а в Банбери есть только дешевые магазины и такие же портнихи…, – Эмили разбрасывала перед невестой цветы, Чарли нес подушку с кольцами. Вера заказала платье в ателье Джона Бэйтса, молодого дизайнера, отрекомендованного Сабиной: