Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том пятый

– В Кливленде, штат Огайо, продолжаются волнения негритянского населения, – бодро сказал диктор, – вызванные перестрелкой радикально настроенной группы молодежи с полицейскими. Напоминаем, что мэр Кливленда, первый чернокожий, возглавивший крупный американский город, отказался допустить белых полицейских в черные кварталы…, – Механик внезапно поинтересовался:

– Как себя именуют эти радикалы, – он кивнул на радио, – почему-то мне кажется, что ты знаешь…, – женщина хмыкнула:

– Черные националисты новой Ливии…, – Марта закурила, – теперь леваки кинулись принимать ислам. Их лидера, – она повела сигаретой в сторону динамика, – раньше звали Фред, но недавно он стал Ахмедом…, – Механик включил синюю мигалку на крыше ситроена:

– Попробуем миновать пробки, – заметил он, – а что касается ислама, то у Франции все впереди…

Скороговоркой сообщив о вчерашней энциклике Его Святейшества, запрещающей любой контроль над рождаемостью, диктор весело продолжил:

– Однако достаточно о неприятностях, впереди отличные выходные. Погода на курортах жаркая, на Лазурном Берегу до тридцати градусов тепла…, – Марта щелкнула рычажком радио:

– Мадемуазель Брунс еще в психиатрическом отделении…, – поинтересовалась она, – или…

Марта вылетела в Париж коммерческим рейсом, через два часа после звонка Механика на Набережную. Марсель покачал головой:

– Скорая помощь вкатила ей успокоительное, она была в истерике, однако консилиум считает ее полностью вменяемой. Шесть лет назад боши сделали ее козлом отпущения…, – он сочно выругался, – и украли у нее молодость…

Магдалену поместили как можно дальше от отделения травматологии, где лежала умирающая Лаура:

– Ты вовремя приехала, – хмуро сказал Механик, – она пережила ночь, однако врачи не дают ей больше суток. У нее множественные переломы, включая позвоночник, пневмоторакс, за нее дышит машина…, – Марсель помолчал:

– Пьер от нее не отходит, однако ее отцу мы пока не звонили. Мальчик считает, что лучше подождать, пока месье Джованни вернется в Лондон…

Волк сказал Марте то же самое, когда она швыряла вещи в раскрытый саквояж на полу гардеробной:

– Меня ждет машина, – она застыла с ворохом белья в руках, – в Париже несчастье, Лаура выбросилась из окна квартиры…, – Волк прислонился к косяку двери:

– Ее навещал фон Рабе, – утвердительно сказал муж, – теперь лично, а не в видениях…, – Марта вздохнула:

– Скорее всего, да. Она бы никогда не выступила свидетелем на процессе против него, она не сказала бы ни слова о случившемся в Лионе, однако он не был полностью в этом уверен. Поэтому он пришел к ней и теперь не осталось никого, могущего опознать фон Рабе в Ритберге фон Теттау…,

Волк открыл рот. Марта покачала головой:

– Циона все равно, что мертва, и, может быть, давно мертва. Есть еще я…, – Марта видела деверя на пляже и в бассейне, – однако меня он, кажется, списал со счетов…, – она недобро добавила:

– И очень зря. Он мог явиться к ней не один…, – покойная Эмма рассказывала Марте о мертвом ребенке Лауры, – Макс всегда отличался злопамятностью…, – Марта предполагала, что деверь притащил на квартиру Адольфа:

– И заставил его разыграть того ребенка. Однако Лаура начала стрелять, и они сбежали. Может быть, все и обошлось бы, однако она увидела Магдалену…

Припарковав машину на госпитальной стоянке, Механик принес им кофе:

– Сейчас обход, – объяснил он, – через полчаса тебя пустят в реанимацию и вообще, везде…, – он отхлебнул тягучий эспрессо, – значит, ты считаешь, что маэстро Авербаху звонить пока не стоит…

Марта проглотила свой одним глотком, как лекарство. Механик немедленно подсунул ей второй стаканчик. Женщина помотала головой:

– Пусть все вернутся в Лондон после будущей свадьбы. Мне кажется, что шесть лет назад маэстро не обрадовался нашедшейся сестре, – она была уверена, что Генрик и Адель солгали, утверждая, что не встречались с Магдаленой, – посмотрим, что случится сейчас…

Она, тем не менее, собиралась рассказать девушке о Иоганне:

– Разумеется, – пожал плечами старший Джон, – привози ее к нам, пусть поживет на свежем воздухе, оправится…, – Марта отозвалась:

– Посмотрим, куда она захочет податься, но ясно, что в Германию бедная девочка не вернется…, – она убрала в конверт эскизы, присланные из Парижа:

– Отлично, теперь мы знаем, кто это такой…

Отправленные по факсу в Ньюкасл рисунки вернулись в Лондон с нацарапанным рукой Маленького Джона именем: «Роланд де Витт, Южная Африка». Герцог поинтересовался: