Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том пятый

– Пьер понимает меня с полуслова, – она коснулась искривленным пальцем фотографии, – я его вырастила с пеленок, а Джо долго жил без матери. И он похож на Наримуне, такой же скрытный…, – по фото Лаура видела, что старший сын похудел:

– И почернел от загара, – вздохнула женщина, – как они питаются, на государственной шахте…

Джо отвечал за горнодобывающий район в глухой местности на восточной границе Конго, рядом с озером Танганьика:

– Иногда я выбираюсь в столицу, в гости к Виллему, – писал сын, – но чаще он прилетает сюда. Здесь рядом горы и не так жарко…, – Лаура считала, что Джо пора вернуться домой:

– Хватит торчать в тропической дыре, – она изучала разложенные на столе банковские выписки, – я отложила достаточно денег, чтобы он купил себе квартиру. И не в новом доме, а в приличном месте…, – Лаура слышала о строящихся кварталах на западе Парижа:

– Ла Дефанс, – вспомнила она, – там, кажется, одни небоскребы…

Лаура покидала привычные улицы вокруг набережной Августинок, только ради визитов к могиле мужа. На Пер-Лашез она ездила на правительственной машине.

Лимузин пригоняли на набережную по первому звонку Лауры кому-то из старых товарищей по Сопротивлению. В церковь Сен-Сюльпис, где крестили покойного мужа и Пьера, она ходила пешком:

– Мишеля и отпевали там, – Лаура полюбовалась общей суммой на банковской выписке, – и там будут крестить моих внуков…, – Джо мог без труда купить небольшую квартиру в центре:

– Три-четыре комнаты, – задумалась Лаура, – на рю Мобийон шесть, но Марта никогда не отдаст нам недвижимость, а ведь она даже не сдает апартаменты…, – Пьера она хотела оставить при себе:

– Он мог жениться на Полине, – Лауре послышался шум в передней, – но девочка тоже пропала. Она выросла без царя в голове, как покойная Тони. Наверное, она давно мертва…, – стукнула рама, Лаура откинулась в кресле:

– Просто ветер. Пусть Джо женится первым, – она задумалась, – на семье свет клином не сошелся, вокруг достаточно достойных девушек…, – к планам сына отыскать Маргариту она относилась скептически:

– Он не знает, что такое русские, а я знаю, – Лаура убрала документы во встроенный в стену сейф, – я обвела вокруг пальца даже Кепку, то есть Эйтингона. Маргарита либо мертва, либо она приняла их условия и сидит в закрытом военном институте…

Пьер не заглядывал в ее спальню или гардеробную, но Лаура не держала оружие на виду. Сильная рука скользнула по ряду пистолетов на нижней полке сейфа:

– Три, четыре, пять, – она задержала пальцы на рукояти бельгийского браунинга, – у Пьера тоже есть пистолет, мы сможем себя защитить…, – Лаура успокоила себя:

– Ничего не случится. Мы в безопасности, никто сюда не придет. Самое большое волнение в нашей жизни – это забытые дома ключи…, – издалека зажужжал дверной звонок:

– Суббота, – усмехнулась Лаура, – Пьер прибежал домой пообедать…, – она сделала парижский салат и испекла пирог с вишней, – посидим на балконе, полюбуемся Сеной…, – сын часто выскакивал из дома без ключей:

– Должно быть, ему открыли парадную дверь, – Лаура сунула браунинг в карман домашнего льняного жакета от Сен-Лорана. Ей понравился стиль сафари:

– Для венчания Джо надо сшить новое платье, – Лаура вышла в украшенный фресками коридор, – заказать шляпу и понятно, что не у дочери авантюристки…

Из-за высокой двери приглушенно крикнули: «Мамочка, это я!». Не посмотрев в глазок, Лаура щелкнула замком.

Магдалена никогда не видела таких комнат. Она выросла на ферме, среди беленых потолков и сосновой мебели. Родители заказывали обстановку по каталогам, выбирая дешевые шкафы. На кухне фермы стоял массивный рабочий стол прошлого века, из темного дуба, а в спальне Брунсов возвышалась резная кровать с балдахином:

– Но в остальном у нас все было очень скромно, – Магдалена вспомнила фрески и античные бюсты в вестибюле квартиры, – а месье Пьер сказал, что здесь десять комнат…, – апартаменты занимали целый этаж здания, выходящего окнами на Сену:

– Лучший вид в Париже, – заметил инспектор, – но моя спальня смотрит во двор, то есть на улицу…, – спальня больше напоминала музейный зал:

– Только размером, – поняла Магдалена, – здесь нет фресок и статуй…

В углу возвышалась колеблющаяся конструкция из проволоки и тонких листов алюминия:

– Замечательная вещь, – благоговейно сказал Пьер, – мобиль работы американского скульптора, месье Калдера. Знаете, – он скинул с полосатого черно-белого дивана стопку ярких журналов, – провозвестником кинетической скульптуры был Леонардо. В его дневниках есть наброски двигающихся элементов…, – парень спохватился: