Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том пятый

– Не вспоминайте ничего, пожалуйста. Что случилось, то и случилось. У вас теперь новая жизнь, мадемуазель…, – ему стоило большого труда добиться от Бонна соответствующего разрешения:

– Тетя Марта нажала на них, с другой стороны, – торжествующе подумал Пьер, – и вуаля, они прислали необходимые документы…

Магдалена переходила под юрисдикцию французской полиции:

– Потом для вас устроят консилиум, – сказал ей Пьер, – врачи обсудят необходимость дальнейшего лечения в психиатрической больнице…, – она отшатнулась:

– Но я не смогу туда вернуться, – серые глаза заблестели слезами, – это все равно, что смерть, месье, то есть хуже смерти…, – Пьер сварливо отозвался:

– Это всего лишь проформа, чтобы удовлетворить требования дотошных немцев, – девушка хихикнула, – вы совершенно здоровы, мадемуазель. Я знаю, о чем говорю, – Пьер запнулся, – я видел настоящих сумасшедших…, – он в который раз сказал себе, что мать теперь здорова:

– Джо найдет Маргариту, – Пьер не сомневался, что так и случится, – я тоже женюсь, – он понял, что покраснел, – может быть, даже…, – юноша оборвал себя:

– Сначала надо призвать к ответу мерзавцев, начиная с месье Штрайбля…, – о немце ничего слышно не было, – и Борова…, – Пьер отправил эскизы в Лондон:

– Тетя Марта покажет наброски Маленькому Джону, – он скрыл вздох, – она заберет Магдалену в Лондон. Мы увидимся нескоро, если увидимся вообще…, – ему стало грустно.

Пароходик погудел, разворачиваясь. Солнце блестело в рядах окон на набережной Августинок. Пьер оживился:

– Мама работает в кабинете и ничего не услышит, – решил юноша, – я хочу подольше побыть с Магдаленой…, – ловко закружив девушку, он поинтересовался:

– Давайте посмотрим, как я живу…, – она удивленно открыла рот, – вот мой дом…, – Магдалена удивилась:

– Но здесь нет причала…, – Пьер отмахнулся:

– Мой покойный отец останавливал поезда и самолеты. С баржой я справлюсь. Побежали, капитан нам не откажет…, – пароходик притерся боком к гранитному спуску к Сене.

Магдалена пискнула:

– Месье Пьер, что вы…, – легко подняв девушку на руки, Пьер шагнул на набережную.

Лаура провела тихое утро за разбором семейных документов. Она считала себя обязанной хорошо обеспечить сыновей:

– Я не кукушка, – золотое перо скользило по бумаге, – Марта всегда думала только о себе, она эгоистка, каких поискать. Ее сыновья болтаются по миру без гроша за душой, а она пользуется благами наследницы «К и К», хотя она едва полгода пробыла в браке с Питером…, – Лаура на наследство не рассчитывала:

– Девчонка пропала, – так она называла младшую сестру, – но папа навесил себе на шею авантюристку и ее отродье. Они разворовали папины деньги, его законным внукам теперь ничего не отойдет…

Джованни оставалось два года до восьмидесяти, но Лаура ожидала, что отец проживет еще десяток лет:

– Он здоровый человек и свыкся с инвалидностью, – женщина промокнула чернила, – у него был сердечный приступ, но сейчас все прошло. Врачи отпустили его в Вену, – Лаура поджала исковерканные шрамами губы, – пусть и под присмотром авантюристки…

Она всегда пользовалась паркером, не признавая новомодных шариковых ручек. От них, по мнению Лауры, почерк непоправимо портился:

– Но Джо и Пьер пишут отменно, – она нашла на дубовом столе письмо от старшего сына, – хорошее образование никому еще не помешало…, – Лаура признавала, что Пьер упорством пошел в отца:

– У него характер Робеспьера, – улыбнулась женщина, – он в семнадцать лет обещал, что закончит Эколь де Лувр, так и случилось. Надо, чтобы он получил звание главного инспектора парижской полиции…, – она понимала, что младший сын не покинет Сюртэ, – но сначала пусть он женится…

Лаура давно хотела въехать в апартаменты на рю Мобийон. Кузина Марта, по ее мнению, отличалась пронырливостью:

– Как авантюристка, – она рассматривала цветные снимки из письма Джо, – они все такие. Джо очень пригодилась бы квартира, но Марта вцепилась в нее мертвой хваткой. Она может забыть об образовании для детей, что она и сделала, но о недвижимости она никогда не забудет…

С утра Лаура открыла окна в комнатах. Она не собиралась обзаводиться американской техникой, кондиционерами. Ставить уродливые ящики на фасад старинного дома было варварством:

– Но сегодня ветрено, – она полюбовалась сверкающей Сеной, – жара спала. Хорошо, пусть квартира проветрится. В августе надо съездить с Пьером в Довиль на морские купания…, – Лаура надеялась, что погода останется теплой. Она давно излечилась от страхов, но предпочитала в путешествиях компанию сына: