Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том второй

– Ателье Майер-Эйриксен, – вспомнила она название марки, – одна сумка стоит, как целая машина, – в ванной она вдохнула горький аромат цитрона. Мисс Дате, в отличие от многих постояльцев, оказалась аккуратным гостем:

– Только пепельницы она никогда не выбрасывает, – девушка подобрала с пола что-то кружевное, невесомое, – но в остальном она не мусорит, хотя она только спит в отеле, – перед уходом девушка помешала бронзовой кочергой дрова в камине. Мисс Дате не должна была замерзнуть:

– Отопление включено на полную мощность, – девушке стало жарко, – у нее сегодня свободный день, пусть отдыхает, – проснувшись незадолго до обеда, Хана решила не поднимать шторы в спальне:

– Пусть остается так, – зевнула девушка, – на улице одна серость, яркое солнце я оставила в Америке, – перед полетом в Нью-Йорк и Европу она заставила себя не навещать остров в заливе Пьюджет-Саунд:

– Бабушка Анна приглашала меня погостить, – Хана взяла сигареты, – но не объяснишь же ей, что мне тяжело смотреть на дочку Аарона и Сары, – Хана отгоняла мысли о девочке:

– Мне нельзя ее забирать, – мотала она головой, – у малышки есть отец, его обязательно найдут. Хотя я удочерила бы ее и сейчас, – Хана закрыла глаза, – я могу позволить себе уйти со сцены на пару лет и не сниматься в кино…

Перед приездом в Стокгольм она провела выходные в дорогом отеле с видом на знаменитый утес Лорелеи:

– Краузе не упоминал о детях, – Хана поморщилась, – но ясно, что он спланировал нашу свадьбу и пригласил журналистов для освещения события в прессе, – Хана предполагала, что Краузе ждет министерского поста, обещанного ему к сорокалетию:

– Самый многообещающий молодой политик Германии, – Хана тоже читала газеты, – он может лет через двадцать стать канцлером, – Фридрих не взял на отдых бумаг и даже не привез блокнот:

– Кое-что другое он тоже не привез, – Хана разозлилась, – он который год пытается привязать меня ребенком. Я принимаю таблетки, однако он надеется, что средства не сработают, – ей не хотелось думать о Краузе. Под инкрустированным перламутром отельным телефоном лежал криво надорванный конверт. Виллем продолжал писать словно курица лапой:

– Душечка, – Хана могла прочесть эти русские буквы, – мы здесь заняты, но тетя Марта, Волк и Андреас едут навестить семейство Андерсов, а я, как говорят в России, сел им на хвост. У меня будут почти целые сутки в столице, я очень хочу тебя увидеть, милая, – телефон мелодично зазвенел, Хана улыбнулась:

– Пишет он неаккуратно, но в остальном он очень точен, – подняв трубку, она ласково сказала:

– Я только проснулась, Виллем и получается, что вовремя, – кутаясь в черное шелковое кимоно, Хана услышала стук. На нее пахнуло сырым снегом, мокрым западным ветром. Стащив с бритой головы вязаную шапку, Виллем вынул из-за пазухи брезентовой куртки поникшие белые гвоздики:

– Все, что было у цветочника, – смущенно сказал он, – извини, душечка, – Хана нырнула под его куртку:

– Ерунда, Виллем, – тихо сказала девушка, – цветы самые лучшие на свете. Иди ко мне, я так скучала, так скучала, – потянув его в гостиную, Хана захлопнула дверь номера.

Бродя по Гамла Стану в поисках цветочника, Виллем забыл заглянуть в аптеку. Ему казалось неудобным просить о таких средствах Ворона, хотя кузен, как он смешливо говорил, приехал в Швецию вооруженным до зубов:

– Тетя Марта предупредила меня, что здесь совсем деревня, – заявил баронет, – однако с хорошенькими поселянками, – они вылетали с той же военной базы, с которой в Россию отправился и пропавший без вести кузен Максим:

– Тетя Марта не славится суеверностью, – хмыкнул Виллем, – Волк с дядей Джоном тоже летели оттуда и Маленький Джон обретался там же перед его вояжем…

Ворон быстро сошелся с Андреасом Кампе. Парни ездили на танцульки в ближайший провинциальный городок:

– Его наследная светлость пусть корпит над горшками, – заметил баронет, – он притащил бумаги с пишущей машинкой, – Маленький Джон заканчивал диссертацию, – тем более, он у нас отец, пусть пока и не муж…

Ворону нравилась Фрида Судакова, но к кузине, обретающейся в Банбери, было не подобраться. Баронет предполагал, что дядя Джон не обрадуется, закрути его почти невестка роман:

– Именно, что почти невестка, – ухмыльнулся Ворон, – Маленький Джон пока не мычит, не телится. Холланды долго запрягают, а ездят и того дольше…

Ворон не упускал случая попрактиковаться в русском языке. Кузены хвалили его ругань, однако баронет начал читать советские газеты, впрочем, ограничиваясь «Крокодилом», который тетя Марта получала из британского посольства в Москве. С художественной литературой дело обстояло сложнее, однако Ворону понравились рассказы кузена Павла, найденные им в «Юности»: