Михаил Крюков - Последний Совершенный Лангедока

– Можно ли мне задать вопрос? – обратился к аббату Сито младший монах, который до этого момента не произнёс ни слова.

– Спрашивай, брат мой, – кивнул легат.

– Правда ли, что еретические богослужения являют собой отвратительный шабаш? Правда ли, что во время антимессы читают Евангелие задом наперёд? Правда ли, что на алтаре присутствует чёрный кот, которого все еретики целуют под хвост в знак покорности и поклонения дьяволу? Правда ли, что по окончанию обряда все участвующие в нём сбрасывают одежду и предаются свальному греху, невзирая на возраст, родство и даже пол, и мужчина совершает соитие с мужчиной, а женщина с женщиной?

Брат Жак говорил таким странным тоном, и голос его так дрожал, что я присмотрелся к монаху и увидел в его облике некие чёрточки, которые позволили заподозрить в нём содомита и вообще любителя противоестественных наслаждений. Что ж, среди молодых монахов, вынужденных придерживаться строгой аскезы, такое не редкость.

Де Гро замялся и растерянно взглянул на диакона, словно спрашивая у него совета и надеясь получить поддержку. Мерсье ответил ему насмешливым взглядом.

Заметив запинку допрашиваемого, легат нажал:

– Не скрывай от нас ничего, сын мой! Мы должны быть уверены, что раскаяние твоё полное и искреннее! Говори всё!

Тот колебался. Ему очень хотелось рассказать то, что хотели от него услышать монахи, придумывая на ходу еретические ритуалы, но, во-первых, Слушающий, как видно, не растерял остатков совести, а, во-вторых, боялся сказать какую-нибудь глупость и выставить себя лжецом. Поэтому он нерешительно пробормотал:

– Но… но… отец мой, ничего такого не было. Да и быть не могло, ведь у еретиков соитие и всё, что связано с ним, для посвящённых находится под запретом. Богослужения проводятся на виду у всех, на них может присутствовать любой взрослый, только дети не допускаются. Вам кто-то налгал, а может, спутал с обрядами секты дьяволопоклонников, говорят, такие есть среди мавров…

– Как же проходит… обряд? – Легат намеренно избегал употреблять слово «богослужение».

– Ну… Собираются, читают Евангелие от Иоанна, старший из посвящённых разъясняет его, толкует места, которые кажутся тёмными, и всё такое… Под конец происходит омовение рук, все подходят под благословление, обмениваются поцелуями. Мужчины целуют мужчин в щёку, а женщин в плечо. Женщины же целуют посвящённым руки.

– А после?

– Когда как… Иногда все расходятся, иногда трапезничают, но женщины за один стол с мужчинами обычно не садятся. Простые верующие едят что и всегда, а посвящённые – только хлеб, плоды земли и рыбу. Ни вина, ни пива не пьют – только воду.

– И много в Лангедоке домов, где принимают еретиков?

– Простите мою дерзость, отец мой, но много. Почти в каждой семье есть их сторонники. Наверное, проще перечислить дома, в которых еретиков не пустят и на порог.

Аббат Сито мрачно кивнул.

– Хотите ли вы ещё спросить о чём-либо, братья? – обратился он к монахам.

– Нет! – почти выкрикнул брат Пьер, а брат Жак молча покачал головой.

Аббат Сито встал.

– Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Мы, Арно Амори, легат его святейшества папы Иннокентия III, божественным соизволением настоятель аббатства Сито, а такожде братья Пьер и Жак, выслушали показания человека, называющего себя диаконом еретиков именем Мерсье и его подручного именем Понс де Гро. Последний поклялся на Евангелии, что будет говорить только правду, а первый от клятвы отказался, чем усугубил свою и так безмерную вину. Неоспоримо доказано, что оба впали в мерзость ереси. Подобно тому, как собака вновь и вновь начинает блевать, однажды отведав дурной пищи, они вновь и вновь проводили еретические ритуалы, склоняя паству к ереси, восхваляя доброту, святость и примерную жизнь ересиархов, твердили, что их секта несёт спасение всем людям, а Их Святейшество папа и прелаты Святой Церкви – вероотступники. В желании содействовать секте и всеми средствами её поддержать, они поносили католическую веру и всех, кто её сохраняет. Вот почему мы, означенные выше смиренные служители Господа, сведущие в церковном и светском праве, посовещавшись и только лишь Господа имея перед очами нашими, постановляем и выносим окончательный приговор.

Мы объявляем лже-диакона Мерсье нераскаявшимся еретиком, коего Церковь может только отдать в руки мирского правосудия и молить, как требуют того канонические санкции, чтобы он был лишён жизни без пролития крови.