Михаил Крюков - Последний Совершенный Лангедока

Иисус Христос не велит сберегать плевелы, но только пшеницу. Когда нельзя сберечь первых, не вредя последней, то лучше и не щадить их. Отсюда следует, что там, где нечестивые распространяются в ущерб народу Божьему, не следует давать им размножаться, а надо их истреблять с корнем, и, конечно, телесной смертью, когда нельзя искоренить иначе. Тот, кто уверяет, что сегодняшние плевелы могут после стать пшеницею, потому что могут обратиться к стезе истинной, совершенно прав, но такое обращение не есть факт. А то, что пшеница становится плевелом от общения с ним, это ясно и несомненно.

Еретики, прежде чем презрели Церковь, дали обеты относительно её, и потому их следует физически принуждать сдержать обеты. Принятие веры есть, конечно, акт доброй воли, но поддерживать её – дело необходимости. Можно ли терпеть еретиков? Вопрос этот представляется с двух сторон: по отношению к самим еретикам и по отношению к Церкви. Еретики, взятые сами по себе, грешат, и потому они заслуживают не только быть отдалёнными от Церкви отлучением, но и изъятыми из мира смертью. Разрушать веру, которой живут души, преступление гораздо более тяжёлое, нежели подделывать монету, которая способствует только жизни телесной. Если же фальшивомонетчики, так же как и прочие злодеи, по справедливости присуждаются к казни светскими государями, то тем с большею строгостью следует относиться к еретикам, которых после отречения от ереси можно не только отлучать, но и убивать. Церковь в заботе своей о спасении истинно верующих, отлучает еретиков от Церкви своим приговором и предаёт их светской власти для исполнения смертной казни. И если будет так, то это не противно воле Господней.

Легат опустился в кресло, остальные монахи продолжали стоять, кроме одного, который пристроился на краю помоста с пергаментом и перьями.

Аббат Сито вяло махнул рукой и подбежавшие солдаты поставили подсудимых на ноги.

– Во имя Отца, Сына и Святого Духа да будет так, – громко произнёс он. – Мы, Арно Амори, легат его святейшества папы Иннокентия III, божественным соизволением настоятель аббатства Сито, а такожде братья Пьер и Жак, денно и нощно служащие Ему в своих диоцезах и принявшие крест ради истребления еретической скверны в королевстве Франции, посланные апостольской властью на розыск всех, поражённых ядом ереси, собрались здесь, дабы творить справедливый суд. Повелеваю, назовите свои имена.

– Прикажи развязать руки моему спутнику и мне, – хрипло ответил старший, исподлобья глянув в лицо аббату – иначе больше мы не скажем ни слова.

Молодой монах наклонился к аббату, желая что-то сказать ему, но тот отстранил его и приказал:

– Развяжите!

Солдат послушно стал распутывать узел за спиной старшего, но он не поддавался и тот, жалея верёвку, нагнулся и попытался распустить его зубами.

– Ну, что вы там возитесь? – раздражённо спросил аббат. Командир копейщиков оттолкнул солдата, выхватил из ножен кинжал и перерезал верёвки. Руки у подсудимых бессильно упали. Лицо старшего исказилось от боли, младший не выдержал и тихонько заскулил.

– Назовите свои имена, – без выражения повторил аббат. – Сначала ты, – указал он на старшего.

– Моё имя Мерсье.

– Клянись на Евангелии, что будешь отвечать только правду.

– Иисус запрещает приносить клятвы, ибо сказано:

не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землёю, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным. Но да будет слово ваше: «да, да»; «нет, нет»; а что сверх этого, то от лукавого. [171] Евангелие от Луки 6:34-37.

– То есть отказываешься?

– А ты не по сану догадлив, монах, – усмехнулся Мерсье. – Отказываюсь.

– Что ж, ты сказал, а мы услышали. Отказ от клятвы означает, что веры твоим словам нет и не будет. Всё же ответь, правду ли про тебя говорят, что ты диакон еретической церкви?

– Правда в том, что я диакон, – спокойно ответил Мерсье, – а неправда в том, что наша церковь – еретическая. Есть две Церкви, одна гонима, но прощает, другая всем владеет и сдирает шкуру. Мы, бедняки Христовы, бродим гонимые из города в город; как овцы среди волков, мы страдаем от преследований, как апостолы и мученики. Однако мы ведём жизнь святую и полную лишений, в постах и воздержании, посвящая свои дни и ночи молитвам и работе, и не ищем никакого вознаграждения своему труду, кроме как необходимого для поддержания жизни нашей. Мы придерживаемся всего этого, ибо мы – не от мира сего; но вы, любящие мир, вы заключили сделку с миром, потому что вы – от мира. Мы, как и отцы наши – наследники апостолов, и мы получили это по благодати Христовой, и так будет до конца времён. И чтобы различить вас и нас, Христос сказал: