Владимир Циканов - Господа офицеры. Часть первая

Для размещения и ночлега лётного состава были выделены на пограничной заставе «Лянгар», находящейся на нашей территории в одноимённом кишлаке, два дома офицерского состава. Сама застава, соответственно и все старые дома, находящиеся там, были, как нам говорили, построены ещё в сталинские времена. Но это были добротные сооружения для того, нашего уже времени. В них мы и размещались. В одном доме жили офицеры, в другом размещались кухня, столовая и жили солдаты (механики и разного рода авиационные специалисты по вооружению, авиационному оборудованию, радиоэлектронике и пр.). Когда места не хватало (это происходило тогда, когда начиналась какая-нибудь крупная операция или кампания в ДРА), тогда часть лётного и другого персонала размещалась в «заставской» казарме вместе с солдатами. В офицерских «лётных» домиках в этот период устанавливались кровати в два яруса. Но всё равно, весь этот нехитрый комплекс гордо именовался «Hilton»! Впоследствии там построили ещё два новых дома для лётного и наземно-технического офицерского состава.

Итак, вернувшись после полётов в знаменитый «пятизвёздочный отель» «Хилтон», мы разбрелись по своим местам, а точнее к своим кроватям. Простым солдатским кроватям с железной панцирной сеткой, ватным матрацем, ватной подушкой. На них мы спали, готовились к завтрашним полётам, рассчитывая маршруты, и заполняли полётные листы и бортжурналы. До назначенного времени на ужин было ещё два с лишним часа.

Как только приехали, Александр Иванович выпрыгнул из машины и направился под навес в курилку. Там совместно с урной для окурков, сделанной из старого диска от колеса какой-то грузовой машины, чуть поодаль стояли столы, табуреты и лавочки. За теми столами мы играли в настольные игры. Посидев, покурив и о чём-то немного про себя подумав, полковник Тимофеев закричал так, как я уже упоминал выше ― его невозможно было не услышать, находясь в любом месте заставы. «Доктор! Ты где? Доктор!» При этом многие, в том числе и я, повыскакивали отовсюду, где находились, подумав, что что-то случилось.

Доктор, офицер медслужбы из бурундайского полка, тоже, конечно, выскочил из дома. Увидев на пороге доктора, полковник крикнул, обращаясь к нему: «Неси, давай сюда свой чемодан с пилюльками. Я буду проверять, чем тут медслужба занимается. И тебя тоже, в частности, буду проверять». Доктор побежал за «своим добром».

Через какое-то мгновение он уже бежал с чемоданом в руках навстречу Александру Ивановичу. Не дождавшись, пока доктор подойдёт и сам положит свой «ридикюль» на стол, полковник выхватил чемодан и со словами: «Давай посмотрим, чем ты здесь лётчиков лечишь!», открыл его, перевернул и высыпал всё содержимое на стол. При таком «бережном» обращении с чемоданом, конечно, что-то упало и на землю, под стол. Александр Иванович распалялся всё сильнее: «Ну, что стоишь?! Собирай быстрее!» При этом сам сел и начал перебирать, читая вслух, названия некоторых лекарств, которые брал в руки. К своему почтенному, в особенности для действующего военного лётчика возрасту, Тимофеев, конечно, очень хорошо знал, чем лечатся, например, голова, горло и живот у людей. Перебирая из левой от себя кучи лекарства, читая вслух их названия и складывая их в правую от себя кучу, он никак не мог найти знакомые для себя названия. Наконец это занятие – читать трудновыговариваемые названия лекарств, ему, видать, надоело, и, не закончив ещё свои перекладывания из одной кучи в другую, он закричал: «А где у тебя цитрамон, где фурацилин? Где резиновый жгут? Ты сам-то где? Что ты и где там ползаешь? Я с тобой разговариваю или с кем?!»

Доктор, приподнимаясь, хотел что-то ответить и только раскрыл, было, рот, но Александр Иванович не дал ему ничего сказать. Может быть, доктор хотел что-то вымолвить в своё оправдание, наподобие: «Так вот же всё. Они упали». Или рассказать о каких-то замечательных заменителях того, что знал и чем пользовался в течение всей своей жизни сам Александр Иванович. Но это было уже неважно. Полковник Тимофеев уже «разошёлся». По его определению в докторском чемодане уже «Вообще ничего не было».

«Я тебя не спрашиваю ни о чём, что ты хочешь тут мне сказать. Я тебя спрашиваю, где резиновый жгут? Где?! А ты только мычишь здесь и прячешься от меня под столом! И кто тебя вообще прислал?! Почему у тебя ничего нет?! Я тебя спрашиваю! Ох уж я всем, кто тебя прислал, задам. Всыплю по первое число…», ― кричал Александр Иванович. «А я думаю, почему у меня лётчики обсераются? Горло у них болит. Срут где попало. Да потому что у тебя в чемодане нет ничего. Пустой чемодан привёз. Где жгут резиновый? Где самое основное? Я тебя спрашиваю! Всё это из-за того и потому, что ты столовую и кухню не проверяешь. А это тебе по должности положено! Вот я ― полковник, берите все пример с меня. Я никогда не болею и не обсераюсь. Почему?! Да потому что я чеснок, лук ем всегда!!»