Андрей Зайцев - Смута

Подойдя к леску, Алексей вдруг уловил еле различимый запах дыма. Изголодав в пути, он был чуток ко всему, обострились и обоняние, и слух. Побродил он вокруг, а дым все отчетливей. Понял он, что в лесу костерок кто-то разжег, не иначе. Пошел он на удачу, раздвигая ветки. Хоть и осторожничал, а все ж голод сказывался. Вдруг путник какой? Может, поделится чем? И тут вышел он на полянку небольшую. А там – чудо! Костер горит, и на вертеле огромный кусок мяса жарится.

Но странно! Вокруг ни души. И место чудное какое-то. Вроде шалаши по кустам разбросаны. Но в них пусто. От этого места веяло заброшенностью, но горевший костёр намекал на обратное.

Алексей некоторое время еще колебался, ждал хозяина, потом резво пошел к костру. Мясо дразнило его, сводило с ума.

Он подошел, увидел, что жаркое не готово вполне. Но ждать не хотелось. Чем бы поддеть его? Он поискал глазами и вдруг что-то шевельнулось за спиной.

Но повернуться он не успел, так шарахнуло, что, показалось, голова раскололась надвое, как орех.

Придя в себя, увидел, что лежит неподалеку от костра, руки связаны. Сосны качаются над головой, заслоняя небо. Мужик косматый у огня колдует, на него оглянулся.

– Во, оклемался…

Алексей скосил взгляд направо. Там и другие стояли, всего человек пять. И оружие у них было – пищали, сабли и бердыши. Где же они раньше были?

Как это он никого не заметил?

Мужики разглядывали его со смехом, отпускали шутки.

– Вот, леший появился!

– Ему тоже жрать охота…

– Дадим ему кость?

Косматый мужик тем временем вертел снял, начал куски отрезать.

– Вот я говорю… – продолжал рассказ косматый. – Отошел по надобности, гляжу, кто-то ломится через лес. На костер наш вышел.

– Он за версту учуял!

Алексей в уме прикидывал. Кто же они такие? Куда он попал? Не похожи эти люди на стрельцов. Но и на обычных крестьян не похожи.

И тут, как бы разрешая его сомнения, один из незнакомцев рядом с ним присел, жуя, снисходительно разглядывал его. Был он лет сорока, бородатый, с сединой, глаза карие, умные, как у черта. Насквозь его видит. Такому не соврешь. А говорить что-то придется.

Иначе… О том, что может быть с ним дальше, не хотелось и думать.

– Ты кто таков? – наконец спросил мужик, и жила у него на мощной загорелой шее взбухла, как от напряжения.

Было видно, что силен он, как бык.

– Алексей…

– Вона! – мужик продолжал жевать, изучая его, как диковинного зверька. – Чего один тут шатаешься?

– Так, пришлось.

– Он заблудился! – рассмеялись остальные.

Для них это была потеха, развлечение.

– Кабанчика нашего хотел попробовать?

– Так ведь не было никого, – оправдывался Алексей, хотя и понимал, что дело это бесполезное. – Я хотел попросить.

– Это надо, надо, – с усмешкой выговорил мужик. – А ежели мы тебя самого на вертел? А? Чего скажешь? Ты еще справный вон какой!

Он повернулся к своим товарищам, встряхивая головой от беззвучного смеха.

– Говорю, давай и тебя на вертел?

– Он худой чересчур, Куробат! – ответил ему один, среднего роста, молодой, кучерявый, хлопнув себя по бедру.

– Сойдет, – вторил Куробату другой, длинный, сухой, как сосна.

Все засмеялись. И это веселье глухой болью отозвалось в груди Алексея. Он уже для себя ничего не ждал хорошего. Понял он, что за люди перед ним. И угораздило же его попасть прямо в руки разбойничьей шайке! Но тут, перебивая обстановку, послышались голоса и на поляну вышло еще несколько мужиков. Они оживленно переговаривались. Гостей встретили одобрительными криками.

– Ужин поспел?

– Кабана съели уже!

– Вон лежит, тебя дожидает.

– Денис, а ты никак поранился?

– Пустяк. Комар укусил.

– У этого комара, наверное, бердыш в рукаве?

Вновь прибывшие рассаживались по местам, хватали уже остывшие куски мяса, рвали на части хлебный каравай.

Алексей лежал, глядя в сереющее небо, полускрытое верхушками деревьев. Уже сумерки. А там и ночь. Здесь быстро стемнеет.

А до утра ему, видно, не дожить.

– А это кто там у вас?

– Да вот, приблудный. Хотел мяса стащить! Да Семен не дал ему.

– А кто таков? Откуда здесь взялся?

– Бог знает. Куробат его пытал. А он ничего не говорит.

– Да чего его пытать? Кончим и вон туда, в кусты.

– Здесь ты никого убивать не будешь!

Голос молодой, уверенный.

Алексей затаил дыхание, продолжая вслушиваться. В такой глуши у него защитник нашелся!

– Это почему еще?

– А ты кто сам есть?

– Кто есть – от знает!

– Ты это Верескуну скажи.