Андрей Зайцев - Смута

Он почти не разговаривал, отвечал, вяло моргая. Со стороны могло показаться, что человек на спал целую неделю.

Хозяйка, тридцатилетняя вдова, только плечами повела.

– Ты его, Пелагея, поправь, чем можешь, – сказал ей Матвей. – У татар натерпелся он.

– А чем же я его поправлю? – удивленно глянула на него вдова. – У меня самой – двое. И хозяйство маленькое. Как кормильца убили – с хлеба на воду перебиваюсь.

– Через неделю заберу его, не волнуйся, – успокоил ее Ширшов. – А ты на возьми-ка!

Дал он ей пару монет. Вдова ловко подхватила деньги, спрятала у себя в одежде. Взгляд ее повеселел.

– Что ж, Матвей, посмотрю за ним, чего там.

– Бывай, Тимоха, не скучай! – напутствовал его Ширшов и быстро вышел из хаты, догоняя своих.

Казаки уже сидели в седлах. Матвей быстро вскочил на своего пегого, и через несколько минут только пыль клубами вилась на дороге. Станичники растаяли в безбрежной степи.

Хозяйка стояла посредине хаты и смотрела на нежданного постояльца.

– А я тебя где-то видала?

– Не помню.

Говорить не хотелось. Был Тимофей рад, что выбрался из плена, домой дошел живым. Все, что произошло с ним, казалось страшным сном.

И когда шел сюда, об этом не вспоминал. Знал лишь одно – надо дойти. А теперь воспоминания нахлынули. Неужели он сумел уйти от погони?

Игнат, Игнат… Не выдержал, не стерпел. А потому и остался там, в крымской земле.

Тут вспомнил он, как у него спросили про Архипа. И Костылев этот, Арсюха, дружок Архипа верный, вроде как не поверил ему. Но ведь и в самом деле не видел он в Крыму Архипа, выходит, мертвым остался тот в степи. А они говорят, не нашли его.

– Хочешь молока?

– Давай.

Холодное молоко приятно освежало грудь. Он чувствовал, как жизнь медленно возвращается к нему. Так бы и дальше.

Он ослаб только в последние дни, когда голодуха дала о себе знать. Да и раны незалеченные беспокоили. Из Крыма уходил еще полный сил, хоть и измотанный. Татары кормили плохо, но жить можно было.

– А все же видала я где-то тебя… Ты откуда?

– Я с Крестового.

– Вот… – хозяйка присела на лавку и открыто смотрела на него.

Ее дотошность раздражала. Тимофей ее не узнал и видел в ее пытливых вопросах лишь желание разговорить его.

– Ты с Архипкой Головиным в прошлом годе в станице был?

– Я там часто бывал.

– После Ивана Купала гуляли все. И к вам парень один придрался. Неужто забыл?

И тут Тимофей начал припоминать. А ведь и верно, было такое.

– Вы сильно подрались с ним. Там еще казаки подбежали.

– А ты откуда знаешь?

– Э-э, милый, это ведь брат мой был. Я потом его увела.

– Память у тебя хорошая, – признал Тимофей и закрыл глаза.

Сначала вроде полегчало ему, а теперь опять крутит всего. Хорошо, что гной промыли, а то бы окочурился вскоре.

– Ладно, спи пока. А потом вечерять будем.

Тимофей вдруг свесился с полати. Мысли бродили одна другой пытливей.

– А ты что, Архипа Головина знала?

– Как же не знать? – усмехнулась Пелагея, поправляя подол.

Было в этом движении что-то теплое, родственное, будто о муже вспомнили они.

– Но про это другой разговор. Дело наше.

– Ясно.

– А где он сейчас, Архип-то?

И эта туда же! Сговорились они все, что ли?

– Не знаю, где он.

– Живой ли?

– Бог знает.

– Сказывали, его татары увели?

– Говорю же, не знаю, – поморщился Тимофей.

Вот же въедливая баба! Как будто чувствует что-то. Но в этом деле он ей не помощник. Если Архип на том свете – так, стало быть, выпало ему.

Пелагея, увидев, что новоприбывший постоялец тяготится разговором, вышла из хаты. А Тимофей повернулся на здоровый бок и тут же заснул, как в омут провалился.

– Эй, Алешка, как же ты босой будешь? – показал на его босые ноги один из разбойников, пряча усмешку в бороде.

– Как-нибудь, – отмахнулся Алексей, еще не понимая истинного значения этого вопроса. – Не зима, чай.

– У нас так не ходят, – многозначительно заметил разбойник и крикнул: – Дениска!

– Чего хотел?

– Как же твой дружок новый без сапог будет? Может, лапти ему дать? Так ведь у нас и лаптей нет.

Все, кто слышал этот разговор, рассмеялись. Алексей смутился. Он чувствовал себя совсем чужим в этом скопище лихих людишек, которые смотрели на него, как на младенца. Все ждали каких-то нелепостей и промашек. И ведь он не заставит себя долго ждать.

– Найду я тебе обувку, – нахмурившись, пообещал ему Денис.

Он прекрасно сознавал, как сейчас относятся к беглому холопу его товарищи. Оно и понятно. Для них он пока чужак и пустое место. Все изменится, если он сможет проявить себя. Если сможет…